Я не мог верить. Или терпеливо ждать. Я ощущал только ужасное давящая чувство, что что-то плохое произошло с Уиллоу. Это чувство скручивало мой живот до вечера пятницы, когда Уиллоу приехала в ОТХ за костюмом и макияжем. С другой стороны театра я смотрел, как она обменялась парой слов с Марти. Я вздохнул с облегчением, и на мгновение все было хорошо.

Потом сверкающая приветливая улыбка Марти исчезла с его лица. Опустив голову, с осунувшимся и бледным лицом, Уиллоу быстро ушла в женскую гримерку.

Я побежал к Марти.

– Что происходит?

– Она будет участвовать только в одном спектакле, – сказал он. – Сегодня вечером.

– Что? Почему?

– Не хочет говорить.

Я сжал кулаки.

– Это ее чертовы родители. Наверное, ее отец узнал, что я был там. Черт.

Марти впился в меня взглядом.

– Где ты был?

– Недавно я ночевал у Уиллоу дома. Их не должно было быть в городе…

– Боже, Айзек.

– Ничего не произошло, – сказал я. – Мы спали вместе… Я имею в виду, просто спали. По-настоящему спали впервые за многие месяцы. Вот и все.

Марти потер подбородок.

– Не знаю, – сказал он. – Возможно, сегодня вечером тебе лучше держаться от нее подальше. Дать побыть одной.

– Чтобы твой спектакль прошел без задоринки? – рявкнул я. И сразу же поднял руки. – Прости. Мне жаль. Я просто чертовски беспокоюсь за нее.

– Знаю. У тебя много проблем, но тебе нужно сосредоточиться. Агент по поиску талантов из Лос-Анджелеса подтвердил этим утром, что будет здесь. Постарайся изо всех сил. Сделай это для себя. И для Уиллоу, раз это ее единственный спектакль.

Я пошел в гримерную словно в тумане. Мне было плевать на агентов по кастингу или хороший спектакль.

«Боже, я такой придурок».