Я кивнул.

– Ладно, тогда мои слова все еще в силе. Нет такого понятия, как «слишком поздно». Если ты действительно вернулся, я приму это. Но боже, Айзек. Что мне сказать Уиллоу?

– Я не хочу, чтобы она знала, что я здесь. Не перед спектаклем.

– Она причина, почему билеты распроданы, – сказал Марти, скрещивая руки на груди и улыбаясь. – Не знаю, где тебе сесть.

– Я встану сзади. Мне просто нужно видеть ее.

Улыбка Марти погасла.

– Почему ты вернулся?

– Ради нее, – ответил я. – Ради тебя и Брэнды, Бенни, но и ради нее. Чтобы разобраться с произошедшим и… что?

Марти качал головой.

– Нет, нет, нет. Я хочу ее защитить. Очень.

– Я не собираюсь ей вредить, Марти, – ответил я. – Это последнее, чего я хочу, но она… черт.

– Она тоже сделала тебе больно, – закончил за меня Марти. – Ты злишься на нее, но ты не знаешь всего. Даже близко. Она рассказала тебе, чем угрожал ее отец?

– Нет, она отказалась говорить.

– Не догадываешься? – мрачно спросил он.

– Не знаю. Могу, да. Он бы арестовал меня за нахождение в его доме. Он бы подал в суд на моего отца и покончил с ним. Он бы забрал ее из пьесы, и мы бы потеряли «Гамлета», ну и что? Я был готов все потерять, если бы это значило быть с ней. Она мне не поверила.

– Ты бы потерял не только «Гамлета», – сказал Марти. – Ее отец угрожал арестовать тебя за интимные отношения с несовершеннолетней.

Эти уродливые злые слова повисли в воздухе. Кровь отхлынула от моего лица, и я сглотнул.

– Ладно, – медленно произнес я. – Мне стоило и этого ожидать. Но даже так…

– Даже не так. Он поклялся использовать свое положение и власть, чтобы навсегда уничтожить твою репутацию. Повесить на тебя ярлык извращенца, чтобы никто в Голливуде и не подумал нанимать тебя. Она пыталась защитить не только «Гамлета». А всех. Тебя, долг твоего отца, твое будущее.

– Я никогда… не подозревал, что он так меня ненавидел. Или ее.