Ухмыльнувшись, Харли спросил:

– Значит, это твой старик разбирается в тачках?

– Угадал, – улыбнулась я. – Я с детства смотрела все его журналы про старые машины. И всегда вырезала картинки с «Мустангами» и вешала на стенки, но скотч их портил, и тогда мама купила мне такую прозрачную занавеску для душа с кармашками, и я…

Харли поднял руку, чтобы я замолчала.

– Я должен остановить тебя, – просиял он. – Потому что сейчас не могу думать ни о чем другом, кроме как о тебе в душе, и поэтому все равно не воспринимаю ни единого твоего слова.

Боже мой!

Я почувствовала, как у меня краснеет шея. Я прикусила изнутри обе щеки, чтобы мое лицо не расплывалось в улыбке до ушей, которую вызвал этот небольшой, но секси-комплимент. Этому парню, Харли, должно быть, лет двадцать с небольшим, он кле-е-е-евый, и он со мной кокетничает.

Не имея представления, что ответить, я снова попыталась сменить тему:

– Ну, а ты что водишь?

– Хм-м-м-м. – Харли склонил голову набок и улыбнулся. – Попробуй угадать.

О, так он играет в эти игры… Ла-а-адно…

Я побарабанила пальцами по губам и смерила его взглядом.

– Ты кажешься мне… парнем с «Фольксваген»-«жук».

Харли рассмеялся, но потом скорчил гримасу, изображая обиду.

– Что, нет? О, я знаю. «Крайслер PT Крузер».

Харли поджал пухлые губы, усиливая гримасу.

– «Пинто» с деревянной панелью?

Он в ужасе сморщил нос.

– Знаю, знаю! Это был вопрос на засыпку! У тебя мотороллер!

Фырканье.