– Иван…

Он внимательно посмотрел на меня.

Гнев и боль скрутили меня изнутри в тысячу узлов.

– Мне правда жаль.

Мое внимание привлек его перекатывающийся кадык. Он медленно произнес в ответ:

– Я знаю.

Я остолбенела. От этого у меня заболела грудь.

– Я не хотела.

У него опять дернулся кадык.

– Я знаю.

– Я тысячу раз приземлялась после этого прыжка.

Опять.

– Я знаю, Джесмин.

– Я не понимаю, что случилось.

Если бы я не ощутила на своем подбородке его дыхание, я не поняла бы, что он тихо и медленно выдохнул.

– Я знаю, что ты не понимаешь, – практически прошептал он, гораздо спокойнее, чем говорил со мной за секунду до этого.

Я чуть было не поперхнулась. Чуть было.

– Я обещаю, что сделаю все, что необходимо, для того, чтобы выздороветь.

Но поперхнулся Иван. Иван, который хлопал глазами – раз, два, три, четыре, пять раз, быстро, быстро, быстро. Его ресницы как будто порхали. Словно у него перехватило горло, и он ничего не мог с этим поделать.