Пирс ощутил одновременно безмерное облегчение и бесконечное унижение.

– Александра…

Она напряглась.

– Я пойму, если твои желания изменились. Я не девственница, и со мной слишком много хлопот. Если ты больше не хочешь…

– Господи, да нет же, нет! – Он провел губами по ее лбу, стал покрывать легкими целомудренными поцелуями щеки, скулы, нос, уголки губ.

Александра подняла голову и прижалась губами к его рту.

Поцелуй был долгим. В конце концов, она отстранилась, громко шмыгнув носом.

Пирс был готов продать душу дьяволу за носовой платок.

– Я чувствую себя лучше, – сообщила она. – Думаю, я могла бы попробовать…

Пирс подхватил жену на руки, отнес к кровати, уложил на покрывало, сам растянулся рядом и нежно привлек ее к себе.

– Завтра, – сообщил он.

– Что? – Александра подняла голову, но он уложил ее обратно – себе на плечо.

– Завтра, – повторил он, нежно гладя ее плечи. – Или послезавтра. Или в любой другой день, когда ты будешь готова. Когда слезы высохнут, а страх исчезнет.

И когда у него пропадет желание кого-то убить.

И кто-то перестанет пытаться убить его.

– Завтра, – повторила она. – Пирс?

– Что, дорогая.

– А что мы будем делать сейчас?

– Сейчас мы просто полежим рядом. Я буду обнимать тебя, и ты уснешь в моих объятиях.

Александра кивнула и теснее прижалась к мужу.