Джоан подняла на него глаза:
– Уже несколько часов. Я жду тебя.
– Да, да, – сказал Руссель, подмигнув мне, и направил жену в сторону входной двери. – После концерта мы еще пойдем перекусить с друзьями. Поэтому вернемся поздно.
Я вышла за ними из гостиной.
– Я передам Луке.
– В морозильной камере есть лазанья, – сказала Джоан и надела пальто. – Или закажите себе что-нибудь. Меню…
– …рядом с хлебницей, – прервал ее Лука, который в этот момент с шумом спустился по лестнице. – Сага здесь в первый раз, но я прожил в этом доме восемнадцать лет, уже забыли?
– Может, я сделала перестановку.
– Ты никогда не делаешь перестановку. – Лука стал рядом с мамой и наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в щеку. – Ты действительно замечательно выглядишь.
Она улыбнулась Луке.
– Правда и то и другое.
– Никто не хочет что-нибудь сказать о моей одежде? – спросил Руссель и вытянул руки, при этом под его толстой курткой едва ли можно было увидеть костюм.
– Ты тоже выглядишь чудесно, – сказала Джоан своему мужу. В ее голосе появилась кокетливая интонация, сигнал для Луки выпроводить обоих из дома. Он пожелал им хорошо провести вечер и запретил возвращаться домой до полуночи.
После того как за ними закрылась входная дверь, он со вздохом повернулся ко мне:
– Что же мы смотрим сегодня вечером?
– «Железный человек»? – Я потрясла коробкой. – Но сначала я хочу посмотреть твою старую комнату.
– Это действительно необходимо?
– Ты еще спрашиваешь? Непременно.
Лука повел меня по лестнице на второй этаж, к двери, которая располагалась в конце коридора, противоположном от гостевой комнаты. На белой лакированной двери висела табличка, на которой было написано «