– Ты любишь такой цвет, не правда ли? – спросил он осевшим голосом. – Он тебе идет.

Она улыбнулась:

– Ты уже говорил об этом вчера.

– И буду повторять завтра и послезавтра. Всегда.

Саймон прижал ее к себе. Он не мог не сделать этого – ему казалось, что если он так не сделает, то умрет. Такой огромной, неизмеримой была потребность чувствовать ее тело. И через него – душу.

– Эта сорочка – часть моего шикарного приданого, – шутливо сказала она, – которое ты наотрез отказался принять.

– Я принимаю, – ответил он ей в тон. – Но ты мне еще больше нравишься без нее.

– Я далеко не совершенна, – искренне произнесла она. – И прекрасно знаю это.

– Кто тебе это сказал? – воскликнул он. – Кто посмел тебя видеть такой, кроме меня?

С этими словами он подхватил ее на руки и, уложив в постель, тут же накрыл своим телом. Больше он говорить не мог.

Обхватив рукой ее запястья, он закинул их на подушки, к спинке кровати. Дафна издала тихий возглас удивления, показавшийся ему прекраснее всякой музыки. Свободной рукой он продолжал скользить по ее телу.

– Если ты не совершенна, – пробормотал он, – то не знаю, кто же тогда? Я еще не видел таких женщин.

– Саймон! Это звучит не слишком прилично.

– Пожалуй, ты права. Но я не могу не повторить, что ты не только умна и иронична, но и совершенна как женщина!

– Перестань, или я заважничаю! А я… я, со своей стороны, не могу не сказать, как рада, что стала твоей женой. Я горжусь этим.

– И я горжусь тобой. – Он начал лихорадочно раздеваться. – И постараюсь сейчас доказать тебе это без слов!.. Черт, проклятая одежда!

– Лучше снимать ее двумя руками, – с улыбкой заметила она. – А у тебя одна занята.

– Но тогда я вынужден буду отпустить тебя.

– Я никуда не убегу.

– Не уверен в этом.