Здравствуй, Эбигейл! Отличные результаты! У меня появилась еще одна мысль: возможно, остальные пассажиры уже скончались, но я бы сверила их имена со сборником устных воспоминаний выживших. Если кто-нибудь из них оставил заметки, то они могли упомянуть в них твою бабушку или куда отправились после. Если они тоже участвовали в американском Киндертранспорте, то, возможно, шли по тому же пути, что и твоя бабушка. Если кто-нибудь из пассажиров оставил заметки, то, к сожалению, тебе придется лично посетить одно из учреждений, чтобы получить доступ к тем записям. В основном это колледжи, список я прикладываю. Ближайшие к Нантакету – Бостонский университет, Гарвард и Брандейский. Если приедешь в Бостон, буду рада встрече с тобой. К тому же, чтобы получить доступ, некоторые университеты могут потребовать, чтобы ты являлась их студентом, а я могла бы провести тебя в качестве гостя.

Здравствуй, Эбигейл!

Отличные результаты! У меня появилась еще одна мысль: возможно, остальные пассажиры уже скончались, но я бы сверила их имена со сборником устных воспоминаний выживших. Если кто-нибудь из них оставил заметки, то они могли упомянуть в них твою бабушку или куда отправились после. Если они тоже участвовали в американском Киндертранспорте, то, возможно, шли по тому же пути, что и твоя бабушка.

Если кто-нибудь из пассажиров оставил заметки, то, к сожалению, тебе придется лично посетить одно из учреждений, чтобы получить доступ к тем записям. В основном это колледжи, список я прикладываю. Ближайшие к Нантакету – Бостонский университет, Гарвард и Брандейский. Если приедешь в Бостон, буду рада встрече с тобой. К тому же, чтобы получить доступ, некоторые университеты могут потребовать, чтобы ты являлась их студентом, а я могла бы провести тебя в качестве гостя.

Я так обрадовалась, что чуть не врезалась в туриста. Весь оставшийся путь я записывала найденные мной имена пассажиров еврейского происхождения и для верности остальных пассажиров тоже.

И, надо же было такому случиться, у двух пассажиров оказались записи: у Эльзы Фридхофф и Майкла Сальтцмана.

Добравшись до яхт-клуба, я подбежала прямиком к Ною.

– Угадай, что я нашла!

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Золото? Выигрышный лотерейный билет?

– Список пассажиров!

– Что? С именем твоей бабушки?

И наша беседа вернулась в прежнее русло, словно мы вовсе и не ссорились, а я не говорила ему, что мы на разных сторонах.

Ной с легкостью управлял лодкой, он явно давно этому научился. Через два дня начнется август, а мне казалось, будто я нахожусь в стеклянном шаре, в котором царит лето. Ярко светит солнышко, теплом напитались мои косточки. На фоне неба стоял на удивление красивый Ной и слушал меня. Мы были одни в этом мире, только вдвоем. Закончив рассказ, я почувствовала, как гулко бьется мое сердце. Я чувствовала легкость и напряжение от волнения, что голова у меня перестанет работать и все мысли улетучатся в синее-пресинее небо.