Занят. Можешь сказать Лорду Пэришу, чтобы положил чертовы гири на место, когда закончит?

Снова отвлекающий маневр. Ронан никогда бы не попросил об одолжении. Никогда. Даже замаскированном под ворчание. Я попробовал другую так- тику.

Давно ничего не слышал от Холдена. А ты?

Но я уже знал, что Ронан закончил разговор.

Черт. Мое беспокойство за него усилилось. Я написал Холдену, но он тоже не ответил. Делать было нечего. Мои друзья говорили только тогда, когда хотели. Я должен был уважать их желания, потому что требовал от них того же.

Поскольку парни неизвестно где, а Вайолет все еще на занятии, первой мои новости услышит мама. Когда я смотрел на кишащий тараканами дом с дерьмовым водопроводом, мне это решение казалось совершенно правильным.

Я осторожно зашел в квартиру, внутренности сжимались от страха.

Возвращение домой не должно быть таким.

Потому что это не дом. Всего лишь убежище, и то оно больше не наше. По крайней мере, когда мы жили в машине, она принадлежала нам.

Мама сидела на диване и смотрела викторину. Кофейный столик был завален мусором, пивными банками и переполненными пепельницами. Мама выглядела какой-то серой, как будто на нее осел весь пепел в квартире.

«Не пепел, пыль».

– Привет, мам, – произнес я, садясь рядом с ней. Ей было всего сорок два года, но последние пять лет состарили ее на целую жизнь. Ее темные волосы с проседью уныло свисали на плечи, а в уголках глаз собрались морщинки. Во всем виноват отец.

«К черту его и Чета, обоих».

Мама устало улыбнулась.

– Привет, детка. Как дела в школе? Ты сегодня что-то рано.

Я огляделся. Все тихо, если не считать бормотания телевизора, дверь в единственную ванную была открыта, там тоже пусто.