– А где Чет?

– В Кэпитоле на рыбалке с приятелями. Не вернется до завтра.

– Хорошо. – Я сел на диван и удивил ее, взяв за руку. – Мама, я собираюсь вытащить нас отсюда.

Она бросила на меня лукавый взгляд.

– Неужели?

– Серьезно. Сегодня кое-что произошло. Очень важное, и я… – Вдруг я заметил синяк на мамином предплечье и запнулся. Несколько синяков от пальцев. Мужских пальцев. – Мама… что это за хрень?

Она высвободила руку и раскатала рукав рубашки, хотя в нашей дыре без кондиционера было по меньшей мере градусов тридцать.

– Пустяки. Расскажи мне о важном событии.

– Это Чет сделал, да?

– Оставь, Миллер. Это неважно…

– Когда? – закипал я. – Когда он это сделал?

– Как-то вечером. Я не помню. Говорю же, пустяки.

– А раньше такое случалось?

– Нет, – строго ответила она, и тон подтверждал искренность ее слов. – Всего однажды.

И одного раза было слишком много. Я заскрежетал зубами. Он ее ударил. Причинил ей боль, а меня не было рядом, чтобы защитить ее. Я был в хижине или у Вайолет. И позволил этому произойти.

– Прости меня, мама. Я все исправлю, обещаю.

– Ты хороший мальчик. Но ничего не исправить.

– Это не так. Мы можем выгнать его задницу на улицу. Я прямо сейчас выкину весь его хлам…

Мама с удивительной силой схватила меня за руку и усадила обратно.

– Нет, Миллер. Забудь об этом. Нам нужны его выплаты за инвалидность. Я не могу продолжать в том же духе. Спина все хуже и хуже, я не вытяну снова две работы. Просто не смогу.