– Мне кажется, – проворчал Оливер, – мы только что обнаружили изъян в этом плане.

– Нет. Нет. Дай мне минуту. Я смогу. Я смогу довериться. Рассказать о своих чувствах и обо всем, что меня тревожит.

Почему это было так тяжело? Это же Оливер. Самый достойный человек из всех, кого я встречал за последние лет десять. Не считая моих друзей. Вот блин.

– Мм… – протянул я. – Наверное, это звучит странно, но ты не против, если я пойду в твою ванную?

– Прости, но ты ведь не собираешься ею воспользоваться?

– Нет. Я… просто мне нужно зайти туда.

– Если ты опять будешь выгонять меня через дверь, я очень сильно разозлюсь.

– Не буду. Я очень хочу, чтобы со временем мы с тобой смогли говорить о подобных вещах, находясь в одной комнате. Но, понимаешь, не все сразу?

Он устало развел руками.

– Хорошо. Если тебе так нужно.

Итак, я отправился в ванную Оливера, запер за собой дверь и сел на пол, прижавшись к двери спиной.

– Ты меня слышишь?

– Замечательно слышу.

– Ладно. – Дыши. Дыши. Мне нужно было отдышаться. – Это… как бы оно ни называлось… то, что между нами было… это самое лучшее, что случилось со мной за последние пять лет. Я знаю, что наши отношения должны были оставаться только игрой, но со временем я стал относиться к ним иначе… даже не знаю, как сказать. И, вероятно, это помогло мне немного справиться с тем раздраем, в котором я находился. Но в то же время я по-прежнему ощущал себя уязвимым, мне было страшно… как и прежде.

Дверь слега задрожала, и я не понял, что именно произошло. Но потом подумал, что, возможно, Оливер сел с другой стороны от двери спиной ко мне.

– Я… Люсьен, я даже не знаю, что сказать.

– Ничего и не нужно говорить. Просто… просто выслушай меня.

– Конечно.

– Поэтому, когда я увидел статью, она заставила меня вспомнить прошлое, когда я… да. Видишь ли, мой предыдущий парень, Майлз… мы с ним встречались, пока я учился в университете, и потом еще немного. Наверное, это были те самые отношения, которые обычно заканчиваются после учебы, когда пропадают все точки соприкосновения. У нас начался сложный период… но я не знал, насколько он был сложным, пока Майлз не продал свою историю… мою историю… нашу историю… Daily… даже не помню какую именно. За гребаных пятьдесят штук.

Я услышал, как Оливер вздохнул.