– Хорошо. Да. Ясно.

– И, если уж на то пошло, – продолжил он, – я думаю, что ты согласен со мной.

А вот это было уже что-то.

– Спасибо. Правда. Я… блин, как у нас вообще все это получилось?

– Если честно, – уши Оливера немного покраснели, – я пока не думал над этим. Для нас обоих это все совершенно в новинку.

– Э-э… не хочу показаться трусливым, но, может, мы… оставим все как есть?

– Ты предлагаешь, – медленно сказал он, – продолжать притворяться, что мы состоим в отношениях, которые нам обоим кажутся самыми что ни на есть настоящими?

Да уж, поступать правильно оказалось очень тяжело. И чувство было такое, словно я опять крупно напортачил.

– Просто боюсь, что если мы попытаемся сразу все изменить, что-то может пойти не так, я опять сорвусь, и тебе придется одному ехать на юбилей свадьбы твоих родителей, а виноват в этом буду я.

– Это очень мило с твоей стороны, но не волнуйся, я не буду ставить семейный праздник выше наших с тобой отношений.

– Тебе это и не понадобится. – Я накрыл своей свободной рукой его ладонь. – Да, иногда я расклеиваюсь, хоть и буду стараться впредь контролировать свое поведение, но ведь в остальном у нас с тобой неплохо все получалось, и нам определенно стоит продолжать в том же духе. Зачем спешить? И все только портить?

Он посмотрел на меня с таким выражением, словно хотел сказать: «Не знаю, что в тебя сейчас вселилось, но таким ты мне определенно нравишься».

– Мне начинает казаться, что отношения с тобой могут быть не такими уж и ужасными, как ты утверждаешь.

– Видишь ли, я… – заявил я, – стараюсь расти как личность.

– Возможно, и я… тоже способен на большее.

Я улыбнулся ему, мне уже надоело переживать из-за того, что моя улыбка может показаться глупой.

– Тебе этого не нужно. Ты и так идеален.

Вскоре мы легли спать. После того, как я буквально обнажил перед Оливером мою душу, бессмысленно было переживать о том, что он подумает про мои боксеры и как в них смотрится мой член. Но мне показалось, что он не испытал ни разочарования, ни отвращения. Вместо этого он обнял меня, а я лежал неподвижно, чувствуя, что теперь не один, что обо мне заботятся, и очень быстро меня сморил сон.

Мы проснулись поздно, по крайней мере по меркам Оливера, – часов в девять утра, хотя я еще около часа продержал его в кровати, обвился вокруг него, как осьминог, и не отпускал, пока он не заявил твердым голосом, что ему нужно в ванную. Когда он умывался и наверняка не забыл про зубную нить и другие важные вещи, которые мы вроде как должны делать, но обычно не делаем, я достал свой телефон и позвонил на работу.