Меня растолкали. Чья-то рука похлопала по моему плечу и скользнула по шее к щеке.

– Итаннннн. Это твой отееееец. Мы приземляяяяяемся.

Но оказалось, что это не мой отец, а Оливия, говорящая через кулак прямо мне в ухо. Я с огромным усилием вытащил себя из сна и отчаянно моргал. Сиденье передо мной расплылось в туманном фокусе, словно я смотрел через сироп.

– Он жив! – воскликнула Оливия, появляясь расплывчатым силуэтом в моем поле зрения. Она ухмылялась. – Привет.

– Привет, – ответил я, поднимая тяжелую руку и потирая глаза в попытке разогнать туман.

– Мы почти на земле, – сказала она.

– Клянусь, я просто заснул.

– Верно, восемь часов назад, – ответила Оливия. – То, что дал тебе доктор Лукас, сработало неплохо.

Я наклонился вперед, глядя мимо сидевших рядом Оливии и Ами в проход, за которым сидел и смотрел на меня новый бойфренд Ами и мой давний друг – врач Лукас Халиф.

– Мне кажется, ты дал мне лошадиную дозу, – сказал я.

– Я просто переоценил твой вес, – ответил он.

Я откинулся на спинку сиденья, намереваясь снова закрыть глаза, но Олива потянулась ко мне и повернула мое лицо к иллюминатору. Открывшийся мне вид заставил меня забыть, как дышать. Цвета были такими яркими, что я моментально проснулся. Эти картины я пропустил в первый полет, когда мы летели на Мауи. Тогда я провел весь полет, притворяясь, что не смотрю на грудь Оливии, а под нами меж тем расстилался Тихий океан – сапфир, ограненный горизонтом. Сейчас же я видел, что небо было таким синим, что казалось даже неоновым, и только горстка тонких облаков тщетно пыталась перекрыть обзор.

– Святые угодники, – проговорил я.

– Еще бы! – ответила она, наклоняясь ко мне и целуя меня в щеку. – Ты в порядке?

– Мутит.

Олива протянула руку и ущипнула меня за ухо.

– Прекрасно, потому что скоро мы окунемся в океан. Это тебя разбудит.

Ами уже буквально танцевала на своем кресле, а я смотрел на Оливию, удивленную реакцией своей сестры. Впрочем, волнение Ами оказалось заразительно для всех, особенно для сестры. После того как Олив потеряла работу, ей долгое время было тяжело, но именно в это время родилась та ясность, которой у нее никогда прежде не было. Она поняла, что хотя ей и нравится наука, свою работу в фармацевтике она не особенно любит. Обслуживая столики в «Камелии», она познакомилась с женщиной, которая управляла некоммерческим центром сохранения здоровья. Однажды в напряженную дневную смену после долгой трапезы, приправленной интенсивными, полными энтузиазма разговорами, новая знакомая Рут наняла Оливию в качестве координатора по вопросам общественного образования. На новой должности Олива отвечала за пропаганду науки, лежащей в основе вакцинации, и ей предстояли выступления в школах, церковных группах, общинах пенсионеров, а также на предприятиях. Для всех знакомых она просто болтала по всему Среднему Западу о противогриппозных вакцинах.