— Мам, я в порядке. И никто нас не обижал. Ты же сама видишь, как Никита доволен. Просто я не знаю, что мне теперь делать.
— Ты хочешь вернуться к нему?
— Я не знаю…
— Ты любишь его?
Мамин вопрос заставляет меня вздрогнуть. Он целенаправленно бьет по мне и я понимаю, что именно он мучал меня и не давал покоя. Что все выходные, я бежала от него и довольно благополучно. Только от самого Торопова не получилось.
— Мааам, — образовавшийся ком в горле мешает говорить, но все же я выдавливаю, — я не знааюю…
Мама встает, берет меня за руку и ведет в зал. Присев рядом со мной на диване, она обнимает меня и ласково произносит:
— Маш, если ты не хочешь, то никто не в силах тебя заставить.
— Мам, — слезы уже катятся по щекам, — я знаю. И мне кажется… он хочет вернуть меня, а я не знаю… я боюсь… За себя, за Никиту… Боюсь, что все снова повторится…
— Значит, любишь, — делает свои выводы мама.
— Я не смогла его выкинуть из своего сердца. И с другими не вижу будущего. Даже на свидание ходила, но все пусто. А его только увидела, и мир взорвался. Мам, я его смех, каждый жест помню, как наяву вижу. Мне рядом с ним так спокойно. Но я совершенно не знаю, что делать. Ведь даже вы с папой будете против. А еще есть весь мир и прошлое, — слезы текут по щекам, потому что за все это время я наконец-то нашла выход.
Конечно, я люблю Торопова и хочу быть с ним, но так страшно, что я не могу сделать этого шага навстречу.
— Маш, ну перестань ты плакать.! Я же тоже сейчас разревусь.
— Не могу, мам. Мне так плохо.
— Без него?
— Без него.
— Ну, значит иди к нему и все расскажи. И не мучай, ни себя, ни его, ни нас, — неожиданно заявляет мама. Я даже перестала всхлипывать от изумления.
— Мам, ты чего?
— Ничего. Хватить изводиться. И трусихой быть не надо. Я конечно, могу сказать тебе, что ничего не получится и лучше его забыть. Но ты же не сможешь. По глазам вижу, что любишь его. Будешь страдать и скитаться по жизни, в каждом ища частичку его. А если вдруг не сложится, то хотя бы будешь знать, что попробовала.
— Ого! Мам! Ты меня сейчас удивила!