Мама нежно улыбнулась: — Мы, когда с твоим папой познакомились, он летное училище заканчивал, а училась я на первом курсе. Наивная девчонка из деревни. Увидела его, красивого, высокого, с заразительной улыбкой и сногсшибательным взглядом и пропала. Влюбилась без памяти. И он меня заметил. Встречаться предложил. Я от счастья в небе парила. А он на свой выпускной цветы подарил и попросил отпустить его. Потому что небо любит больше жизни. У меня вся жизнь рухнула. Я на тот момент не представляла, как буду без него жить. Да еще и беременная. Бегала за ним, вернуть хотела, а он лишь денег на аборт дал и ушел в туман. Знаешь, как мне тогда было страшно, одиноко и невыносимо больно. От безысходности я в больницу пошла на этот самый аборт, но не смогла. Сбежала. Ревела так, что все подушки насквозь мокрыми были. А он через неделю вернулся и на колени упал. Плакал. Бес попутал, говорит. Не сразу понял, что небо ему не нужно, если на земле мы его ждать не будем. Я его тогда прибить хотела. И два месяца не подпускала к себе. Но простила. И не жалею. Ревную немного к этой синеве, но не жалею. Не знаю, как бы сложилось все, если бы он не одумался и не вернулся. Я бы выпуталась, разгребла, но вряд ли была бы такой счастливой, какой бываю рядом с ним и тобой. Поэтому и говорю тебе так. Не очень я доверяю твоему Торопову, но если сердце тянется к нему, то ты хоть на луну лети, ничего не поможет.

— Мааам, ничего себе. Ты мне никогда не рассказывала. А тот ребенок — это я?

— Ты, ты! И я тебя очень люблю! И хочу, чтобы ты счастлива была. И если это счастье с твоим Тороповым тебе предначертано, то я палки в колеса вставлять не буду. Но хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом. Чтобы ни случилось. И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

— Мам, спасибо, — я обнимаю ее, не веря в то, что маме так легко удалось открыть глаза на простые вещи.

Если бы он не был моей судьбой, то я давно бы выкинула его из своей головы. Да я бы даже не пустила его в свое сердце.

Я не знаю, что и как у нас с ним все сложится, но я действительно должна попробовать дать шанс нам обоим.

— Мам, а как же папа?

— Летчика я беру на себя, — подмигивает мам.

— И значит, я могу прямо сейчас поехать к Владу и сказать, что он может пригласить меня на свидание.

Мама смеется.

— На свидание надо было перед выходными ходить, а не после.

— Мааам!

— А что, мам? Это твой ребенок переживает, что Влад опять будут сниться кошмары, а мамы рядом не окажется, чтобы успокоить и уложить его спать.

Я краснею, как никогда в жизни. Никита болтун. А меня спалили с поличным. Но не вижу осуждения в глазах любимого человека. Поэтому просто обнимаю его, крепко прижимая к себе и шепчу: