Так продолжалось до последнего аккорда: это была битва, поединок, где никто не хотел уступать. Когда Хадижа снова оказалась в объятьях Зейна, и они замерли, смотря в расширенные зрачки друг друга, поцелуй, заставляющий сердце на миллисекунду замереть, пальцы — впиться в ткань костюма ещё сильнее, а в голове — не оставить не одной связной мысли, пленил их обоих. Губы Зейна накрыли её губы, со всей страстью, что разжёг этот танец в его крови; они практически не слышали ни аплодисментов, ни восторженных выкриков, буквально сбегая со сцены.

Дальше всё казалось слишком быстрым: лестница, длинный коридор, дверь кабинета, хлопок и щелчок закрывающегося замка. Они снова смотрели друг на друга, вдали от шума веселящей толпы, и Хадижа, ощущая на себе обжигающий взгляд мужа, могла думать только о желании, что тугим узлом завязалось внизу живота, о пересохших губах, что сейчас ей приходилось постоянно облизывать.

Ноги дрожали, но она сделала первый шаг по мягкому ковру. Он несколько нетерпеливым жестом притянул её к себе ближе.

— Ты пришла, — тихий шепот, почти в губы.

— Ты же меня ждал, — ответила она, буравя взглядом ткань его костюма.

Он нежно взял пальцами её за подбородок, заставляя поднять Хадижу поднять глаза.

— Ждал, — прошептал он, — всю жизнь.

На этот раз поцелуй был нежным, но от этого не менее сносящим голову. Пальцы, что так вкрадчиво обследовали ткань платья, дошли до обнажённой коже спины, спускаясь вниз, а… разрез на подоле уже не казался ей таким неуместным.

Два шага назад, и они переместились на диван. Хадижа оказалась на коленях у мужа, продолжала исступленно целоваться с ним, и мысленно проклинала множество пуговиц на его костюме. Непослушные пальцы дрожали, спускаясь вниз.

Губы Зейна уже прочертили путь от подбородка вниз, к шее и ключицам. Тело горело под этими прикосновениями, заставляя рвано выдыхать с каждым разом; платье, словно само по себе, сползло с плеч под его заботливыми, но настойчивыми пальцами, и Хадиже оставалось только выгнуться, мучительно простонав, когда мужские губы, поймав её затвердевший сосок, чуть оттягивают его нежную кожу.

Пальцы впились в пряжку ремня мужских брюк. Выплывая из омута наслаждения, Хадижа посмотрела на Зейна; желание в крови от этого неосторожного взгляда стало нестерпимым, до судорог во всём теле. Она закусила губу, продолжая свои манипуляции с его одеждой, в то время как её платье давно спустилось на талию, оставляя свою обладательницу полуобнаженной его ласковых прикосновений рук и губ.

Зейн подхватил её за ягодицы, чуть приподнимая. В этот раз не было ни капли страха, лишь желание, общее на двоих, лишь ощущение пальцев на слишком разгорячённой коже, лишь взгляд глаза в глаза, проникающий в самую суть, в душу.