— Поехать с тобой?

— Нет, ты и так провела со мной целый день. Смотри, Зе-Роберту заругается, — отрицательно покачала головой Хадижа.

— Не волнуйся, я знаю, чем его задобрить, — подмигнула сестре Самира.

К девушкам как раз подъехала машина с водителем семьи Рашид, вызванный Хадижей.

— До завтра, — попрощалась кузина.

— Пока, — села в автомобиль Хадижа.

Едва успев подняться на крыльцо особняка, Хадижа услышала женские крики и пронзительный детский плач. Звуки ссоры стали еще более громкими, когда входная дверь распахнулась. Зулейка и Ранья стояли посреди гостиной, выкрикивая друг другу в лицо различные ругательства по-арабски, смысл которых Хадижа не могла до конца уловить, а Мунир и Малика сидели рядом на диване, зажимая уши руками, при этом младшая сестренка уже заливалась слезами. Больше никого не было видно, видимо, прислуга, напуганная ссорой двух хозяек, поспешила спрятаться по углам.

— Что здесь происходит?! — спросила Хадижа как можно громче, чтобы перебить эти бьющие по ушам крики.

Видимо, в голосе девушки было что-то от интонации отца, так как в первую минуту обе женщины испуганно затихли, медленно оборачиваясь к двери.

— А, это ты, — облегченно фыркнула Ранья. Зулейка же подхватила на руки дочь, пытаясь её успокоить.

— Так, что случилось? — повторила свой вопрос Хадижа.

— Я приготовила для Саида баранину по его любимому рецепту, — начала рассказывать Зулейка. — Ранья её опрокинула.

— Сказано в Коране: «Избегайте плохо думать о людях, ибо скверные мысли — самые лживые слова», — у тебя нет ни доказательств, ни свидетелей! Ты обвиняешь меня голословно и за это будешь гореть в аду! — тут же взвилась Ранья.

— Мне сказала Малика, — ответила Зулейка.

— Малика могла сама опрокинуть блюдо, а свалить вину на меня, — тут же парировала первая жена.

— Как ты смеешь наговаривать на ребенка! У тебя совсем нет совести! Да гореть тебе в Аду!

— Это тебя покарает Аллах! — ответила Ранья.

Скандал вспыхнул с новой силой.

— Тихо! Если вы продолжите это, то будете гореть в аду обе! Аллах покарает вас за ваши длинные языки и неумение поддерживать его лампаду и мир в доме мужа! — вырвалось у Хадижи ещё до того, как она успела осознать, что сказала.

Женщины смотрели на падчерицу в шоке, даже Малика перестала всхлипывать.