Самат, совершенно не ожидавший такого, пошатнулся из стороны в сторону. Бьющий по ушам звук врезался в мозг, яркая боль обожгла плечо, однако женские пальцы лишь сильнее впились в руль.

Автомобиль съехал с трассы, подскакивая. Самат схватился за руль, пытаясь отцепить руки девушки и вернуть управления машиной себе, но Хадижа не собиралась сдаваться. Она смотрела, как мелькает за стеклом дорога, как все вокруг превращается в размытую дьявольскую карусель. Как ни странно, страшно ей не было, она словно впала в ступор, оказалась в вакууме, куда не проникало ни звука, а время словно замедлилось, даже стук собственного сердца в груди казался слишком медленным, практически неощутимым. Вдох-выдох, одно движение стрелки по циферблату — и Хадижу накрыло, словно волной цунами.

Перед глазами мелькала совсем другая дорога, такая, что сердце выпрыгивало из груди, а на собственный крик уже не хватало силы. Чьи-то руки, тёплые и живые, заботливо прижимали её к себе.

— Мама, — сердце кольнуло. Теперь Хадижа это не просто знала, она это помнила.

Автомобиль еще больше закрутило, раздался второй выстрел, звон стекла, потом еще один, словно в тумане, — пуля улетела куда-то вниз, в сторону задних сидений.

Хадижу ударило о дверцу, осколками оцарапало руку. Боль сработала очередным катализатором, и перед глазами вновь встало лицо матери. Прошлое и настоящее неразличимо сливались в единое, накладываясь друг на друга, усиливая чувство боли, потери и ужаса происходящего и прошедшего. Круг замкнулся, в практической точности повторяя аварию пятилетней давности.

Мама была без сознания. Её лицо казалось Хадиже пугающе бледным, такой же пугающей была и кровавая изморось на её лбе, окрашивающая кофту девочки в иррациональный алый цвет. Голова раскалывалась от боли, а фокусировать взгляд становилось всё сложнее.

Хадижа несмело начала двигаться, стараясь вылезти из-под матери, что накрыла ее своим телом, будто защищая. Вокруг неприятно пахло бензином и жженой резиной. Она знала, что нужно делать, она знала, как выбираться.

Голова болела все сильнее, а во рту появился противный вкус крови, но девочка упрямо продолжала ползти к дверце. Та не поддалась. Кое-как развернувшись, она попыталась дотянуться до ручки и еще раз толкнуть. От резких движений все вокруг потемнело, а тошнота стала невыносимой.

Хадижа свесилась с сиденья и позволила рвотным позывам вырваться наружу. Она поняла, что не сможет сама выбраться в одиночку.

Вдруг кто-то снаружи рванул за дверь. Сильные руки схватили ее, так что в груди стало больно от этих резких, неловких движений.