Пока я медлила, из кабинета раздался приглушенный разговор — благодарности и советы, — а затем распахнулась дверь и вышла тучная Шарлотта Рей, кокетливо смеясь.

— О! — обрадовалась она, увидев меня. Не замечая моего мрачного настроения, посторонилась, вовсю расхваливая новенького отзывчивого массажиста. — Белла, да ты же у нас как белка в колесе — вот кому обязательно нужен массаж! Как прекрасно, что ты смогла выделить минутку в своем плотном графике и показаться нашему Эдварду-золотые-руки!

Мне уже не требовалось называть имя — за спиной Шарлотты стоял улыбающийся счастливый Эдвард, встречая меня.

— Это наш лучший многообещающий педиатр, Изабелла Свон, — познакомила нас ничего не подозревающая Шарлотта.

Мое лицо больше всего напоминало, вероятно, камень. Очень опасный и мрачный, с торчащими острыми лезвиями-краями, ядовитыми зубами и колючими опасными шипами. Никакая фирменная «эдвардовская» улыбка не смогла бы растопить образовавшийся в моем сердце лед.

— Белла, — представилась я сухо и холодно, кратко пожимая протянутую руку Каллена, расцветшего за восемь прошедших лет и превратившегося во взрослого и еще более сексуально-притягательного мужчину. Юношеская худощавость сменилась зрелой массой, превращенной с помощью спортзала (или постоянных тренировок в массажном кабинете?) в смертоубийственно привлекательный рельеф. Ревность вспыхнула во мне с новой, неконтролируемой силой — я едва удержала безразличное выражение лица, хотя в глубине души мечтала наброситься и расцарапать красивое и излишне довольное лицо мерзавца.

— Можно просто Эдвард, — невозмутимо ответил он, подхватывая мою игру и не выдав, что мы знакомы. — Проходи, Белла. У нас есть еще четырнадцать минут прежде, чем ко мне выстроится очередь.

Я чуть не зашипела от возмущения, потому что, несмотря на официальность тона, Эдвард откровенно флиртовал — и я понимала, что не только со мной. А ведь он, вообще-то, утроился в детское отделение!

— Учитывая, что мне еще нужно дойти до своего этажа, у вас минут десять, — поправила я с присущей мне педантичностью.

— Я справлюсь за восемь, — двусмысленно объявил он, принимая мой вызов.

Не знаю, уловила ли намек Шарлотта, но ушла она, радостно посмеиваясь и желая мне приятно провести время под «золотыми руками». Я была так зла, что совсем не обратила на нее внимания.

— Раздевайся, Белла, — тембр мужского голоса изменился, как только Шарлотта захлопнула дверь, превратившись в чистый секс. Вопреки воле, по моему телу распространились покалывающие мурашки, которые усилились, когда за моей спиной отчетливо щелкнул ключ, запирая кабинет на замок. Мы остались наедине…