— Чем же закончилась ваша встреча в то утро?

— Я добилась от Моники согласия пойти к врачу, но не очень поверила ее обещаниям. Собиралась на другой день позвонить и удостовериться. Поскольку мне нужно было на работу, я ушла.

— Кто-нибудь видел, как вы уходили?

— Горничная. Она провожала меня до лифта. Я все не могла обдумать услышанное и… о! — воскликнула я, как бы внезапно вспомнив. — Я же забыла очки и возвращалась за ними!

— С горничной?

— В каком смысле?

— Мне нужно знать, где была горничная, когда вы вернулись за очками. Осталась у лифта или прошла с вами в спальню?

— Она ждала меня у двери спальни. А что такое?

— Очень важно, видела ли она в этот период свою хозяйку.

— Видела ли? Хм… наверное, видела. Дверь дважды отворялась, она могла заглянуть. А что?

Тед Шрив отложил блокнот и поудобнее устроился на стопке ковров.

— Миссис Слейтер, кое-кто полагает, что это вы столкнули графиню де Пасси с балкона, чтобы свести с ней счеты.

— Я?! Ну, знаете ли!.. — Я приняла вид отчасти шокированный, отчасти удивленный. — По-вашему, я похожа на убийцу?

— Я на этой работе двадцать три года, но до сих пор получаю сюрпризы, — заметил полицейский со смешком. — Теду Банди с его внешностью больше пристало бы петь в хоре мальчиков.

— Тед Банди не может похвастаться тем, что принимал у себя трех американских президентов.

Инспектор засмеялся.

— Вот видите! — заметила я с достоинством. — Прежде всего я женщина хрупкая. Мне было бы довольно трудно столкнуть с балкона особу на десять лет моложе и в гораздо лучшей физической форме.

Наступило молчание. Тед Шрив продолжал изучать мое лицо своими пронзительными карими глазами.

— Я уже опрашивал мистера Натаниеля. По его словам, графиня рассказывала нечто прямо противоположное: что это вы больны, а ожерелье продали, чтобы заплатить по счетам за медицинскую помощь.

— Я больна?! — Глаза мои должным образом округлились. — Инспектор, я никогда не жаловалась на здоровье!