— Тогда почему она так сказала?

— Почему, почему… может, хотела, чтобы так оно и было! Знаете, некоторые находят утешение в самообмане. Думают, что таким образом можно отвести несчастье.

— Миссис Слейтер, — сказал полицейский, пряча блокнот в карман и спрыгивая с ковров, — вы в курсе того, что графиня де Пасси завещала все свое состояние вам?

— Шутите? — улыбнулась я, тоже вставая.

— Отнюдь нет. Вы — ее единственная наследница.

Я ахнула и прижала ладонь ко рту, не отводя при этом взгляда.

— Да, но… как же это… не может быть… нет, так не бывает!

— Вы этого не знали?

— Откуда?! — Я стояла и качала головой, как человек в глубоком шоке. — Нет, не может быть, не может быть… Вы уверены, что она… что я…

— Абсолютно. Душеприказчиком назначен мистер Натаниель.

— Но это же чудесно! — Как бы спохватившись, я виновато потупилась. — В смысле, это ужасно. Не поймите меня превратно, я сожалею, что получу свои деньги назад при подобных обстоятельствах, но, Боже мой, разве сам этот факт не великолепен?! Я и помыслить не могла о подобном великодушии со стороны Моники!

— Миссис Слейтер, вы отдаете себе отчет, что это делает из вас главную подозреваемую?

— Чушь! — Я только отмахнулась. — Не могу выразить, как я благодарна вам за эту новость, инспектор! Потрясающая, роскошная, умопомрачительная новость! Спасибо, спасибо, спасибо! — Словно в порыве неудержимой благодарности, я обняла полицейского так крепко, что он чуть не задохнулся.

— Не спешите с благодарностями.

— Почему? В чем дело?

— Нам предстоит еще прояснить немало важных деталей.

— Например?

— Например, тот факт, что графиня де Пасси не подписывала завещания, по которому отказала все вам.

— Как? Вы хотите сказать, что оно недействительно? — воскликнула я, поникая.

— Нет-нет, вполне действительно. По нью-йоркским законам завещатель в определенных случаях может передать право подписи юристу.