Лео хмурился.

— Я ждал тебя вчера. Ты пропустила шикарный прием.

— Зато прокатилась в поезде. В спальном купе.

— С попутчиком?

— Разумеется. Угадай, с кем? С собственным кузеном!

Они переоделись в смокинги в служебном гардеробе аукциона и направились в хранилище мехов, где для предварительного осмотра были развешаны сотни тысяч шкурок. Оба сына Лео уже приступили к работе. Пока они отмечали лоты, которые намеревались подвергнуть тщательному исследованию, Лео Моргулис заигрывал по давно заведенному обычаю с девушками, подносившими меха. Он легонько похлопывал их по румяным щечкам, называя их всех Аленушками, своими солнышками. Девушки хихикали и споро выкладывали связки шкурок на столы под яркими лампами дневного света.

— Ну, как делишки? — спросил Лео.

Старший сын — точная копия отца, только без сигары во рту — ответил, будто нарочно повторяя отцовские интонации и юмор:

— Такого, чтобы хотелось грабануть, так этим здесь и не пахнет.

Их руки мелькали, оглаживая меха, распластанные на маркировочном столе. Лео начал делать заметки в своем каталоге, давая оценку окраске, качеству, подбору оттенков в каждом лоте и примерную сумму, которую собирался за них предложить. Натали заглядывала ему через плечо, стараясь постичь эту, пока недоступную ей премудрость.

Она надела перешитый на ее фигуру белый аукционный смокинг Уоллеса. Он сидел на ней прекрасно. Несомненно, он привлечет к обладательнице его всеобщее внимание.

Предстоял первый день битвы за выживание «Котильона», но, к сожалению, она никак не могла сосредоточиться только на деловых проблемах. Мысли ее разбегались. Слишком многое здесь, в России, в Москве, в Ленинграде будоражило ее память об Уоллесе. Ночной разговор с Грегом не дал определенного ответа ни на один вопрос. Ясно, что Уоллес вмешался в схватку могущественных сил и попал между двух огней. И ясно было, что самый непримиримый и яростный враг ее, как и Уоллеса, — Дина. Желание расквитаться с ней за все причиненное ею зло буквально душило Натали.

— Старый Харви тоже будет покупать для тебя, — услышала она ворчание Лео.

— Да, лисицу. Вечером мы втроем обсудим, как нам объединить наши ресурсы.

— Не гони лошадей! Посмотри! — Он показал ей шкурку, где ворсинки меха разнились по длине. — С этим еще жить можно, но если неровность меха чуть больше, то пальто из него будет похоже на шкуру бродячей собаки под дождем. Такие штуки я чувствую нутром. Канадцы, у которых покупал мех Уоллес, не решались подсунуть подобную дрянь «Котильону».

Через час у Натали уже рябило в глазах. Все шкурки были похожи одна на другую. Их были тысячи! Они сливались в воображении в одну гигантскую лоснящуюся пушистую норку. Прошло еще несколько часов, прежде чем Лео сам объявил, что выдохся и просит передышки. Они спустились в холл, в изнеможении раскинулись в мягких креслах, прихлебывая чай и перекидываясь шутками с другими брокерами.