— Не узнаешь? В сокровищнице. Здесь живут, между прочим, и норки твоего Василия, вскормленные по американским рецептам. Он был щедр на советы, но и не упускал возможности заработать доллары… Жаль только, что он слишком заигрался. Теперь он мертв, а ты за него в ответе.

— Чего ты хочешь?

— Проволочку… Проволочку с записью.

— Я ее расплавила… Я ради этого сожгла целую мастерскую.

— Но ты ее сначала прослушала… — раздался женский голос.

Из темноты выступила на свет Дина. Снова они встретились с ней лицом к лицу.

37

37

— …и сделала копию. — Сапожки Дины брезгливо переступали через мерзлую грязь.

Ее осанка, манера держаться больше подходили для подиума показа мод, чем для этого темного вонючего подземелья.

— Заставь ее сказать, где она ее прячет!

Лапшин колебался, не зная, что предпринять.

Пальцы Дины в кожаной перчатке внезапно схватили обнаженную руку Натали и прижали ее к проволочной сетке. Мгновенный прыжок пробудившейся норки, и мелкие острые зубки впились в запястье Натали.

— Неужели мне все придется брать на себя? Как всегда! А ты, мужчина, только будешь лизать ей руки?

По руке Натали текла кровь.

— Если я вам все скажу, где гарантия, что вы меня не убьете? — спросила Натали.

— Я гарантий не даю!

«Та же неумолимая твердость в голосе, как тогда на яхте…» — пронеслось в голове Натали.

Лапшин достал платок и обернул Натали руку. На белой ткани проступили кровавые пятна.

Целеустремленной походкой манекенщицы Дина прошла к выходу.