В этот момент с лестницы раздался тихий голос:

— Одну минуту, сударыня!

Мисс Чаллонер вскинула глаза. По лестнице неторопливо спускался высокий господин, облаченный в дорогой черный костюм с серебряной отделкой. На голове у него был напудренный парик, в уголке тонкого рта темнела изящная мушка, а в кружевном воротнике мерцал бриллиант. В одной руке господин держал длинную трость черного дерева, на пальце другой руки поблескивал крупный изумруд. Джентльмен спустился по лестнице, и мисс Чаллонер увидела, что он уже далеко не молод, из-под тяжелых век на нее глянули необычайно проницательные глаза. В глубине этих темно-серых глаз таился какой-то циничный отблеск.

Мисс Чаллонер, будучи девушкой смышленой, догадалась, что это какая-то важная персона. Хозяин изогнулся в глубоком поклоне, едва не коснувшись носом сапога незнакомца, каждое движение которого выдавало в нем вельможу, привыкшего повелевать.

Важная персона неспешно приблизилась к мисс Чаллонер, презрев подобострастные пируэты хозяина. Проницательные глаза настойчиво изучали лицо Мери. Незнакомец сказал по-английски:

— У вас, похоже, возникли затруднения, сударыня. Позвольте спросить, не могу ли я чем-нибудь помочь.

Мисс Чаллонер с достоинством присела в реверансе.

— Благодарю вас, сэр. Мне всего лишь требуется ночлег, но, думаю, я не должна вас беспокоить.

— Эта просьба не выглядит чрезмерной, — удивился элегантный незнакомец. — Полагаю, вы сообщите мне, что мешает вам провести ночь под этим гостеприимным кровом.

Его спокойный и властный вид вызвал невольную улыбку у склонной к иронии мисс Чаллонер.

— Осмелюсь повторить, сэр, что вы очень добры, но прошу вас не беспокоиться.

Его холодный взгляд выражал скуку и безразличие, от которого Мери стало не по себе. Что-то в этом человеке было удивительно знакомым.

— Дитя мое, ваша щепетильность хотя и вызывает уважение, тем не менее совершенно излишня. Полагаю, я гожусь вам в деды.

Мисс Чаллонер слегка покраснела и ответила, глядя ему прямо в глаза:

— Прошу прощения, сэр. Но моя щепетильность, сэр, вызвана лишь тем, что мне не хочется выглядеть развязной особой, привыкшей докучать незнакомцам.

— Весьма похвально, — усмехнулся надменный джентльмен. — А теперь не будете ли вы так любезны сообщить мне, почему эта добрая женщина не считает возможным предоставить вам комнату?

— Вряд ли ее можно порицать за это, сэр, — честно сказала мисс Чаллонер. — Со мной нет ни горничной, ни багажа, и я прибыла в дилижансе. Я нахожусь в крайне неловком положении, и с моей стороны было очень глупо надеяться на гостеприимство этих господ.