— А теперь докажи нам, что это твой муж.

— На правой кисти руки у него должна быть наколка — «Юра. 1968».

— Покажи мне ее.

— У него руки связаны.

— Развяжи.

— Там везде трупные черви, я боюсь.

— Ничего страшного, потом зайдем в сторожку к Кирилычу и помоем руки.

Я взяла ножницы и перерезала веревку, которой были связаны руки. Затем взяла полотенце и дотронулась им до правого запястья. На нем было выколото — «Юра. 1968».

Касьян подошел поближе и внимательно посмотрел.

— На животе остался огромный шрам от аппендицита. Он длиной во весь живот, — тихо проговорила я. — Хоть ему и брюхо вспороли, но все равно его отчетливо видно. Его даже в газете отметили как особые приметы. Еще зубы. Справа вверху две золотые коронки подряд…

— Хватит, — перебил меня Касьян. — Больше можешь не стараться. Это Юрка. Мой подкрышный коммерсант Юрка. Кличка — Рыбник. Работал по рыбе. Теперь я хочу знать, кому он помешал?

— Мне.

— Почему?

— Я ненавидела его с той самой минуты, как вышла за него замуж.

— Он тебе что-нибудь говорил про деньги?

— Нет. Я даже в офисе у него никогда не была. Он вообще не посвящал меня в свои дела.

— Во Владивосток зачем ездила?

— Твои люди ведь мне кислород перекрыли, а там у меня друг. Хотела отсидеться.

— Ты с ним трахалась?

— С кем?