- Так, что у нас тут? – ладони потерлись друг о друга с шорохом, напомнившим звук сминаемого пергамента. – И что нас беспокоит, милая девушка?

Больше всего милую девушку беспокоил Андрей, стоящий в ногах кровати с таким видом, словно ему все это смертельно надоело. Может, и правда, устал уже человек – вчера отпаивал и согревал, от кошмаров защищал, а сегодня новый квест…

А потом Улю переворачивали, стучали по спине, заглядывали в глаза, рот и уши. И фонендоскопом послушали, холодная линза которого неприятно скользнула по горячей коже.

- Очень хорошо… Прекрасно…

Врач удивительно прытко и задорно пощупал её ребра, заставляя подрагивать от щекотки. А уж когда заглянул ей в горло, то и вовсе смотрел туда с таким восторгом, что Ульяне захотелось попросить зеркало. Интересно же, что там такого занимательного.

- Какие у нас тут гнойные пробочки… - цокнув напоследок языком от восхищения, Марк Семенович сделал знак, что рот можно закрывать. – Ну что, у вас замечательная острая катаральная ангина, мои поздравления.

Он с таким умилением посмотрел на Улю, что та ждала аплодисментов. Вместо этого врач закопался в захваченный с собой саквояж.

- А это заразно? – девушке припомнился невольно подслушанный разговор.

- Вообще-то да, но если соблюдать элементарные правила асептики, то переболеете в гордом одиночестве. Андрей, не оставишь нас с Ульяной наедине? – Марк Семенович, повернувшись спиной к болящей, чем-то зазвенел.

К удивлению девушки, Лебедев не стал спорить, разве что не очень довольно нахмурился. Но за дверь вышел. Чудеса просто…

- А зачем вы попросили его выйти? – желание узнать суть проблемы оказалось сильнее, чем боль в горле.

- А зачем ему слушать, как мы секретничаем? – закончив ворошить саквояж, Марк Семенович повернулся к Уле, сжимая что-то в руке. – Широко откройте рот и скажите «Ааа».

И ведь двадцать два года, а повелась, как первоклашка. Хотя, стоит признать, манипуляцию врач провел очень быстро, так что Ульяна от неожиданности не успела даже вякнуть. Но незабываемый вкус люголя тут же вернул в босоногое детство.

- Вот и молодец, - отбросив использованную ватку в предусмотрительно приготовленный пакет, Марк Семенович уже намного серьезнее и строже посмотрел на пациентку. – Беременны?

- Я?!

- Для меня это и вовсе крайне проблематично, - врач сдвинул в сторону приткнувшийся на самом краю тумбочки стакан с недопитым соком. – Я назначу антибиотики, а их нежелательно принимать, будучи в положении. Так что?

- Нет, - поняв, что продолжения осмотра не предвидится, Уля снова свернулась под одеялом. Колотило уже меньше, но нудная и противная слабость только усиливалась.