— То есть Саша вообще ничего не требовал от тебя? Никаких заданий не давал?

— Сегодня не требует, а завтра потребует… Тут на днях снова корейский президент приезжает, да не один, а вместе с генеральными секретарями Евросоюза и Азиасоюза. Будут добиваться от наших властей соблюдения обязательств по окружающей среде. А то, говорят, вы очень сорите сильно — больше, чем все остальные, вместе взятые. При том, что промышленность у вас наполовину стоит. Представь, заставят меня там от имени диссидентов заявить: отстаньте вы от нас с этой вашей гребаной средой. Дескать, не до того нам. У нас голод. Не учите нас жить, а лучше помогите материально — жратвы побольше дайте. А не дадите, мы вам такую среду устроим…

— Ну ладно, папа, не фантазируй! Никто пока ничего подобного от тебя не просит. Будем надеяться, и не попросит.

На этом я попрощалась, пожелала Фазеру спокойной ночи, якобы спать пошла. А сама уселась на кровати в своей комнате и думаю: как все-таки скверно, как нехорошо. Все дело жизни отца перечеркнуто. Ставлю себя на его место: хотелось бы мне жить после этого? Ответ ясен: нет. Эх, отомстить бы за него. Взять «парабеллум» и негодяев этих…

Хотя бесполезно: запас негодяев у них бесконечен… Но приятно было бы… Большой вопрос, что все это для нас с Сашей моим означает? Тоже явно ничего хорошего.

Я тихонько вышла посмотреть, что происходит в квартире. Свет был погашен. Подошла к спальне, заглянула тихонько. При лунном свете, проникающем в окно, было видно, что он спит теперь нормально, на боку, как обычно. Посапывает мирно. Но мне так стало жалко его, остро захотелось, как в детстве, подбежать, прижаться, пропищать: папа, я соскучилась… Подошла на цыпочках, одеяло поправила.

Вернулась к себе и снова набрала Сашин номер. Он не спал, как я и думала, сразу откликнулся. Но голос был очень странный.

— Ну что, рассказал тебе твой Фазер про меня ужасы?

— Ну да, рассказал… Но вообще тут у нас такое было…

— О, у меня тоже кое-что… тут… случилось.

— Ты меня пугаешь… С тобой точно все в порядке? Мне кажется, тебе нехорошо…

— А как мне может быть хорошо? Я вот сижу, Музиля вашего читаю. И как раз по этому поводу еще одну отличную цитату нашел. Слушай:

«Мне нехорошо! — заявил он. Это была старая, укоренившаяся формула, означавшая, что ему хочется выпить рюмочку». Я рассмеялась. Действительно — про нас. Может, стоит все-таки сделать усилие, прочитать этого «Человека без свойств»?

— Не вздумай… я про рюмочку.

— Может, хоть закурить мне опять. Разрешаешь?

— Нет! Ни в коем случае. Слушай, а ты точно не…