— Как ты можешь! — возобновила я атаку. — Да еще требуешь, чтобы твоя дочь его развлекала! Что такое с тобой случилось? Как это ты вдруг переменился? Не стыдно тебе?

Бедный Фазер! Я бросала все эти жесткие упреки, против которых ему толком нечего было возразить.

Вот разве что трамвайный принцип применить. Сам дурак. Сама дура.

— Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! Кто собирался за сотрудника госбезопасности замуж и так далее? А он вдобавок еще оказался и…

Видно, на моем лице стала собираться такая туча, что Фазер стушевался. Сказал:

— Ладно, извини. Чуть не сказал несправедливых слов. Но, право же, разве тебе меня судить? Ты же теперь на собственном опыте убедилась, что среди чекистов тоже разные люди встречаются. И странно, если было бы иначе. Ну и скажу тебе прямо, кроме как на знакомство с Сусликовым мне… нам с тобой, не на что больше уповать. Но это не чисто шкурный вопрос. Помнишь, что я тебе говорил два дня назад? Так вот, если мне с помощью Сусликова институт удастся спасти, зернышко фундаментальной науки сохранить… Да ради этого на любые компромиссы пойти можно! Разве не так?

— Не знаю, не уверена…

— Не уверена она! А я зато уверен! Все это — преходящее: правители, режимы, подданные, интриги… ГэБэ. МэБэ, стабильность, западники, славянофилы… Даже права человека и те бледнеют в сравнении с этим… Ради спасения науки — да хоть с чертом, хоть с самим Люцифером!

Разошелся мой Фазер. Кричит, весь красный стал. Руками размахивает. На слове «Люцифер» замолчал торжественно. Стоял, будто к чему-то прислушиваясь. Ждал, наверно, что гром грянет. В подтверждение его страшной сделки с нечистой силой. Но не было никакого грома. Только вода в кране на кухне капала. Надо опять сантехника вызвать и взятку дать ему побольше, чтобы некачественных прокладок больше не ставил…

И опять мне стало Фазера жаль.

— Ну и где ты взял этого Сусликова? С какой такой радости он вдруг у нас дома оказался? — спросила я.

— Я его давно знаю, он когда-то был у меня вице-президентом в Академии. Ну, ученый он был относительный, хотя докторскую на самом деле защитил. Но в принципе представлял органы. С ним было относительно легко. Не то, что с тем товарищем, который его сменил. Сусликов тоже меня ругал часто, угрожал, уговаривал «прекратить безобразия»… Но как-то так понятно было, что он по приказу ругается, а не по велению души… И, мне кажется, он меня перед начальством даже защищал. Мне говорил вроде в шутку: любой уважающей себя стране нужен респектабельный диссидент. И еще одну его прибаутку я запомнил на всю жизнь: диссидентов на переправе не меняют… Потом Сусликов ушел куда-то в глубины. Исчез из поля зрения. А вместо него нам прислали этого интригана Береженого. Ох, и страшный же тип… Ну, ты знаешь, чем это для меня кончилось. И вот теперь Сусликов опять объявился. Да в каких чинах! Он же теперь царь и бог!