Через год Константин получил капитанские погоны, а его подчиненные разговаривали с ним тихо, почти шепотом, и не смели поднять глаза. Стоит ли говорить о том, что скоро для «комиссара» капитан Землянских стал врагом номер один?

Обладатель холерического темперамента, «комиссар» выходил из себя при одном только упоминании имени главного аналитика. Вскоре эти отношения — точнее, полное отсутствие оных — стали одной из главных тем их с Боазом бесед. Ицхак говорил о новом руководителе аналитического отдела как о высокомерном и честолюбивом человеке, который не только ничего не смыслит в своей профессии, но и не считается с советами других членов руководства («комиссар», конечно же, имел в виду себя).

Из бесед с «комиссаром» Боаз сделал несколько выводов и уже заочно поставил главному аналитику пару плюсов. Константин был отличным психологом — когда он слышал советы «комиссара», то не спорил с ним, а соглашался, после чего делал все так, как считал нужным сделать он сам. На нападки Ицхака главный аналитик реагировал так же спокойно, пропускал мимо ушей оскорбления и ироничные замечания. Он не поднимал голоса, не грубил и не убеждал его в том, что тот неправ. Когда чаша терпения капитана переполнилась (а терпения ему было не занимать — за это он заслужил в глазах Боаза еще один плюс), он высказал «комиссару» все, что о нем думает.