— Ты хочешь слышать правду? Хорошо. Я бы убил Ицхака. Этот человек сделал много вещей, недостойных и офицера, и специалиста по террору, и мужчины. На мой взгляд, он заслуживал смерти. Но я не убивал его, потому что у меня не было права вершить суд. Лично мне он не сделал ровным счетом ничего плохого, равно как и ничего хорошего. Было бы глупо убивать кого-то только потому, что он тебе не нравится.

— Зная тебя…

— Некоторое время назад Мустафа понял, что он устал от такой жизни, и решил уйти на покой. Он наладил хорошую связь с «комиссаром» и планировал совершить честную сделку — большое количество важной информации, которое позволило бы Ицхаку не только взять с поличным группировку «37», но и подобраться к другим частям Седьмого отдела в обмен на приличную сумму денег. Мустафа видел в «комиссаре» Бен Шаббате человека чести, но он ошибся. В последний момент Ицхак решил рассказать о сделке своим коллегам. Мустафа узнал об этом случайно. Он предупредил Ицхака, что делать этого не стоит. Предупреждал он его не один раз, но «комиссар», уверенный в своем превосходстве над Мустафой и сосредоточенный только лишь на том, что он получит, выдав группировку «37» во главе с одним из самых опасных сирийских террористов, ничего не слушал. Ему необходимо было уехать. Оставить ко всем чертям этот сирийский отель. Если бы он покинул страну, все было бы в порядке. А в результате Ицхак поплатился жизнью за то, что обманул Мустафу.

— Почему Мустафа тогда обратился именно к тебе?

Константин задумчиво потрепал волосы.

— Не знаю, — честно признался он. — Меня самого это удивило.

— И скажи, пожалуйста, откуда тебе все это известно?

— А вот об этом, майор, я буду говорить лично с господином директором, если он меня об этом попросит.

Боаз поднялся.

— Вы уже уходите, майор? — спросил Константин, снова подвигая к себе рисунок.

— Мне здесь душно, — сказал он и в подтверждение своих слов слегка расслабил узел галстука. — И я не испытываю никакого желания разговаривать с тобой. Подумать только: главный аналитик, человек, у которого есть доступ ко всей — ко всей! — засекреченной информации, человек, который должен являть собой идеал профессионализма и чести… — Он махнул рукой. — Пустое. Если бы я знал, какой ты сукин сын, ты бы приблизился к этому месту только через мой труп!

— Это можно было бы устроить, майор, — ответил собеседник, наклоняясь над рисунком и сосредоточенно изучая незаконченные линии.

Боаз взял со стола принесенные документы и потряс ими.

— Будь моя воля, я бы не только посадил тебя в тюрьму, но и вырвал бы тебе язык!