— Подумать только, — снова заговорил Константин, — мы целых три месяца разъезжали по Европе. А сейчас я и представить себе не могу, что можно провести три месяца вот так — гулять и ничего не делать.

— Как это — ничего не делать? У нас было много дел! Мы изучали достопримечательности, ходили по магазинам, покупали одежду и книги, исследовали рестораны, театры, музеи и картинные галереи. А в оставшееся время мы занимались любовью. У нас было много оставшегося времени, так что мы были постоянно заняты, — добавила она после паузы.

Марика села в кресло у окна. Она наклонилась вперед, и свет луны упал ей на лицо.

— Я хочу задать тебе вопрос. Личный. Можно? — спросила она.

— Ты можешь задать мне хоть тысячу самых личных вопросов.

— После меня у тебя были женщины? То есть, такие… ты понимаешь. Не только ради секса.

— Неужели ты считаешь, что я способен встречаться с женщиной только ради секса?

Она замотала головой.

— Конечно же, нет! Я плохо объяснила.

— Я понял, о чем ты. Были. Но это были не те женщины. Кроме одной, пожалуй.

Марика выслушала рассказ о Лие, ни разу не перебив Константина и не произнеся ни единого звука.

— Я не верю в случайности, — сказала она задумчиво. — Все, что происходит, должно было произойти.

Константин кивнул.

— Как поживает твой… мужчина? Асаф, ты так его назвала? Если ты заговорила о детях, то, значит, у вас все хорошо. Повторюсь, я очень рад за тебя.

Выслушав эти слова, Марика слегка сгорбилась и вздохнула, после чего поднялась.

— Наверное, я соглашусь выпить. Виски тебя устроит? Мне не хочется идти на кухню за выпивкой.

— Да, конечно. — Он улыбнулся. — Ты держишь виски в спальне? Пьешь по ночам? Или по утрам?

— Твой юмор, как всегда, тонок и неуместен.

Константин смотрел на то, как она наполняет невысокие стаканы и, взяв один из них, делает пару больших глотков.

— Да, действительно, шутка была неуместной, — сказал он, изучая ее. — Ты пьешь как алкоголик. И совсем не как женщина, которая собирается завести детей.