До этого подобные высказывания считались инсинуациями, на которые мы, семья, публично не реагировали. Но после того как эти намеки и двусмысленности были облечены в слова, мы больше не могли делать вид, будто нас это не касается.

Такое отношение к Сьюзен со стороны адвоката задело нас за живое. У Оливии случилась истерика, и она несколько часов рыдала. Отец напился в тот вечер, и я ни разу в жизни не видела его таким пьяным. Стивен, не сказав никому ни слова, ушел в свою комнату и закрылся изнутри.

– А я… – Беллами замолчала и глубоко вздохнула. – Я тоже заперлась в своей комнате и после долгих раздумий пришла к выводу, что источником наших страданий стала необузданная сексуальность Сьюзен.

Она не заслужила такой смерти, но и мы не должны были страдать из-за ее распущенности. Значит, эти импульсы постыдны. Непристойны. Разрушительны. Вот к такому выводу я пришла.

Беллами криво улыбнулась:

– Я как раз превращалась из девочки в девушку. Ко мне вскоре тоже пришли загадочные и неконтролируемые желания вроде тех, что стоили Сьюзен жизни. Я подумала, что, если пойду на поводу у этих желаний, со мной случится то же самое, что и с ней. И я приняла решение: никогда не поддаваться им. Мне было страшно, что я стану такой, как моя сестра.

Денту в голову тотчас пришло множество самых разных ответов, но все они были грубыми и оскорбительными для Сьюзен. И он счел за лучшее промолчать.

– В старших классах, – продолжила между тем Беллами, – я была безумно влюблена в нескольких мальчиков. Я даже бегала к ним на свидания, но, в отличие от Сьюзен, сохраняла девственность. В колледже я спала с несколькими парнями, однако старалась внушить себе, что не нахожу в этом особого удовольствия. Неудивительно, что мои партнеры были не в восторге от меня. Став старше, я научилась притворяться, но мужчины, должно быть, чувствовали мою фальшь.

Беллами посмотрела на Дента, и он вновь мудро предпочел промолчать.

– Муж никогда не интересовался причинами моей сдержанности – и до, и после нашего брака. Я никогда не отталкивала его, но и никогда… э-э-э… не проявляла инициативы.

Возможно, он надеялся, что когда-нибудь сексуальность во мне все-таки проснется. Но этого не случилось. Наверное, он устал ждать. Когда же я потеряла ребенка, он окончательно разочаровался во мне.

Помолчав несколько секунд, Беллами заговорила снова:

– Теперь вы все знаете и, надеюсь, не станете особенно переживать из-за вчерашней ночи. Это никак не связано с вами или с вашим любовным опытом.

Дент подождал, вдруг она добавит что-то еще. Но Беллами молчала, и тогда он сказал: