– Я сказал, что судьба Алана Стрикленда находилась в руках присяжных.

– Но ведь их вердикт основывался на том, что им рассказали вы, мистер Кольер, а вы сказали им, что он виновен.

– Мои доводы основывались на результатах расследования, которое провел Дейл Муди.

Имелись ли у него веские доказательства? В то время я принял их как должное.

– Наверное, так и было.

– Получается, что так.

– Но вы не уверены на сто процентов?

– На Дейла Муди тогда сильно давило начальство, требовало поскорее найти убийцу девушки. У него уже имелся один подозреваемый, которого, однако, пришлось признать невиновным. Дейлу дали понять, что он выставит себя полным дураком, если у него ничего не выгорит с Аланом Стриклендом. И тогда Муди решил сделать все, чтобы Стрикленда осудили.

– Для чего все средства были хороши, я правильно понял?

Руп Кольер в очередной раз уклонился от прямого ответа.

– Я лишь хочу сказать, что на Дейла Муди давили – и мэрия, и полицейское начальство, и всемогущие Листоны, да и общественное мнение тоже.

– И ему пришлось нарушить закон, лишь бы представить суду виновника смерти Сьюзен Листон?

– Я этого не говорил.

– Но если ему нечего скрывать, почему тогда он напал на вас?

Кольер состроил болезненную гримасу.

– Вот и я тоже так подумал. Разве поведет себя так человек, который ни в чем не виноват? Дейл пригрозил мне, сказал, чтобы я никому не рассказывал о нашей «теплой» встрече. Предполагалось, что я стану молчать и никому ничего не скажу – ни вам, ни всем остальным. Но молчать – значит попустительствовать неправедному делу. Пойти на это мне не позволит совесть.

Ван Дарбин дернул носом:

– То есть Дейл Муди отправил под суд невиновного человека, и этот молодой человек умер мучительной смертью в тюрьме, – с пафосом произнес он, как будто уже придумывал вступительное предложение для будущей скандальной статейки.

– Вы только что произнесли слова, которые я не говорил, мистер ван Дарбин. Если вы их напечатаете, я потребую сатисфакции и подам в суд на вашу газету. Уповаю на Господа нашего и надеюсь, что правосудие все же свершилось. Однако…

– Опять ваше «однако»… У меня от него возникает эрекция.