Поэтому сейчас Дент уверял себя в том, что проблемы Беллами больше не его проблемы, что с ними покончено. Он выбежал из ее дома с отчаянным желанием хоть как-то отвлечься. Он остановился в первом же баре, в котором можно было подцепить какую-нибудь бабенку. К тому времени, когда Дент допивал вторую рюмку, она – он не расслышал ее имени, да и не собирался его запоминать – уселась возле барной стойки рядом с ним. Она была миловидна и довольно аппетитна. Говорила какие-то глупости, откровенно заигрывая с Дентом, что было смешно и в то же время льстило ему. Ее поведение стало прекрасным противоядием тем мыслям и чувствам, что преследовали его на протяжении последних дней.

Дент не обратил внимания на цвет ее глаз, заметив только выражение абсолютной беззаботности. В них не отражались усталость, гнев, злоба, отчаяние, раздражение – то, к чему он уже успел привыкнуть за последнее время. Но не было в них также и той затягивающей одурманивающей голубизны, в которой можно утонуть, забыв обо всем на свете. И очаровательных веснушек, рассыпанных по щекам.

Нижняя губа девушки не вызывала у Дента мыслей одновременно о грехе и о спасении.

Ее волосы не были темными и блестящими.

Но главным ее достоинством оказалось то, что она оказалась чрезвычайно приятной в общении. Никаких глубоких мыслей, никаких «почему» и «зачем». Прошло совсем немного времени с начала их знакомства, как ее рука уже стала прогуливаться по его бедру. Он не помнил, кто из них первым предложил проехать до мотеля, но вот они уже были в номере, и Дент ждал, когда она выйдет из ванной, чтобы переспать с ней и побыстрее со всем этим покончить.

Побыстрее покончить?

И Дент вдруг понял, что не испытывает особого желания даже начинать. Ни малейшего. Но тогда, черт возьми, что же он здесь делает?

И вообще, где он?

Его блуждающий взгляд скользнул к зеркалу напротив кровати и встретился там с собственным отражением. Мысленно отбросив порезы и синяки, избороздившие его физиономию, Дент попытался оценить мужчину, взиравшего на него из зеркала. Он старался быть как можно более объективным. Для почти сорокалетнего он сохранился, в общем, неплохо.

Но пройдет еще десять лет, и может ли он с уверенностью сказать, что и тогда будет вот так смотреть на свое отражение в зеркале случайного номера мотеля, ожидая женщину, которая не вызывает у него ни малейшего желания и имя которой он даже не удосужился запомнить? И в шестьдесят лет он тоже будет этим заниматься?

Перспектива была более чем мрачная.

Не совсем понимая, что делает, Дент встал с кровати, подошел к двери и открыл ее.