Беллами выглядела слишком потрясенной и даже не смогла закричать, что само по себе уже было хорошо. Это избавило Рея от необходимости бить ее. Он не хотел, чтобы она потеряла сознание. Беллами до конца должна была находиться в сознании и испытывать ни с чем не сравнимый ужас.

Но стоило ему поднять Беллами и направиться с ней ко входу в дом, как она начала сопротивляться:

– Пожалуйста, нет… наверху моя мачеха.

– Я и до нее доберусь. Две по цене одной. Но ты станешь первой.

Она с еще большей настойчивостью попыталась вырваться из его объятий и сильно ударила Рея в икру. Удар причинил ему такую боль, что, как только он переступил порог и захлопнул за собой дверь, то отбросил Беллами с такой силой, что она с грохотом рухнула на выложенный каменными плитами пол.

Острая боль пронзила ее плечо и бедро, на которые пришелся основной удар. Но у нее не оставалось времени задумываться о боли, так как Рей уже выхватил нож.

Он замахнулся на нее, и она заметила на лезвии следы запекшейся крови. Кровь Муди?

Беллами почувствовала во рту обжигающую горечь, как только представила себе тело Муди с перерезанным горлом. То же самое ждало и ее, если она как можно скорее не найдет способ остановить Рея.

Страшная улыбка появилась у него на лице. Он приблизился к ней, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу.

Беллами подняла руку:

– Послушай, Рей, ты же не сделаешь этого!

– Заткнись! Ты убила Сьюзен и позволила…

– Нет! Я не убивала Сьюзен.

– Я все слышал. Я прятался в стенном шкафу, когда ты признавалась в убийстве. Мне следовало бы убить тебя прямо тогда.

Прятался в стенном шкафу? У нее не было времени, чтобы вникнуть в смысл его слов.

Заикаясь, она проговорила:

– Я не убивала сестру, но мне также прекрасно известно, что и твой брат ее не убивал.

Он был ни в чем не виноват. И я хочу публично заявить о его невиновности.

– Слишком поздно!

– Знаю, – согласилась она, облизав пересохшие губы. – Теперь уже ничего нельзя изменить в его судьбе. Но я хочу, чтобы люди узнали, что его посадили в тюрьму ни за что.