Из-за них и других таких же, как они, ему пришлось бежать со своей родины, жить в изгнании. Его разыскивают за преступление, которого он не совершал, он стал человеком, который потерял честь. Но его мать обещала ему, что земля однажды будет возвращена Детям Мамби и что ее таху, которым она прокляла семейство Тривертонов, исполнится полностью. Белые люди все еще были хозяевами Восточной Африки, но Дэвид Матенге поклялся, что они не останутся здесь навсегда. Придет день, и он вернется в Кению, когда будет готов, когда научится всему, чему должен научиться. Он позаботится о том, чтобы его месть состоялась.
Часть пятая 1944
Часть пятая
34
34
По радио передавали песню Гленна Миллера, и Роуз еле слышно напевала, перебирая содержимое гардероба и решая, что бы сегодня надеть.
Она посмотрела в окно спальни, пытаясь определить, какая сегодня погода. На улице все было залито яркими лучами солнечного света, в которых нежились распускающиеся цветы. Сегодня Роуз решила, что для прогулки ей подойдет бледно-желтое платье из крепдешина.
В последнее время раздобыть новые платья стало практически невозможно. Война в Европе заставила индустрию моды уйти в тень на неопределенный срок. За последние пять лет ничто принципиально не изменилось — все те же платья с накладными плечиками и длинные юбки ниже колен. Хуже того, в Англии одежда становилась все более рациональной, и единственным новым веянием, как утверждалось, в ближайшее время станет «утилитарный костюм». Роуз находила это просто ужасным. Война превратила форму и рабочую одежду в последний писк моды!
Она села за туалетный столик и позволила Нджери расчесать ей волосы. С тех пор как Роза двадцать пять лет назад постриглась к празднику в Белладу, волосы снова отросли и теперь мягкими волнами нисходили до талии. Они до сих пор сохранили свой насыщенный цвет, переливаясь на солнце. И несмотря на то что леди Роуз Тривертон только что отпраздновала свой сорок пятый день рождения, изморозь седины еще не коснулась ни одного волоска.
Радиоприемник издал неприятный механический стон, стал затихать и вскоре вовсе замолк. Роуз бросила в его сторону недовольный взгляд. Похоже, больше не осталось вещей, на которые можно положиться.
Внизу, на кухне, дела обстояли немногим лучше. Когда она через какое-то время спустилась туда, то увидела, что африканская служанка готовит тосты. Сообщение с Найроби стало ненадежным. Война и так высасывала из страны все соки, и леди Роуз не понимала, почему мирное население должно делиться с неожиданно свалившимися им на голову итальянскими пленными.