— Когда сестра нашла его, мотор все еще работал. Мы думаем, что он умер незадолго до рассвета. Тело заберут в полицейский участок. Вы можете, гм, увидеть его там.

— Боже мой, — сказала Грейс, и Джеймс обнял ее.

— Спасибо, что пришли, инспектор, — сказал он натянутым голосом, когда полицейский поднялся со своего места. — Чуть позже я приду в участок, чтобы подтвердить его личность.

— Большое спасибо, сэр Джеймс.

Инспектор повернулся, чтобы уйти, но застыл на месте, когда увидел в дверях столовой Роуз Тривертон.

Он удивленно уставился на нее. На ее левой щеке красовался огромный синяк.

— Что случилось? — спросила она.

Джеймс и Грейс подняли глаза.

— Роуз! — воскликнула Грейс. — Ты все еще здесь! — Увидев синяк, Грейс вскочила и, подойдя к невестке, прошептала: — Что у тебя с лицом?

Но когда она протянула руку, чтобы коснуться темно-синей ссадины, Роуз подалась назад.

— Что здесь делает полицейский? — спросила она.

— Роуз, — сказала Грейс, стараясь совладать с собой. — Пожалуйста, присядь. Боюсь, к нам в дом постучалась беда.

Роуз и не подумала сдвинуться с места.

— В чем дело?

Инспектор невольно поежился. Несколько раз до этого он видел графиню Тривертон. В коляске на ипподроме в Найроби, на заднем сиденье машины с шофером. Она всегда была красивой и сохраняла аристократический облик. Сейчас же ее вид поразил его: растрепанные волосы, отчасти заколотые на затылке, отчасти выбившиеся из прически. Ее платье было измято, под глазами залегли темные круги, а синяк на щеке производил удручающее впечатление.

Грейс начала говорить:

— Роуз, случилось… — Она осеклась, не сумев произнести слово «несчастье».

— Кто-то пострадал?

Грейс не могла больше произнести ни слова и повернулась к Джеймсу, который пришел ей на помощь и сказал:

— Валентин мертв, Роуз.