— Мона, — выдохнул он.

Она коснулась кончиками пальцев его щеки, провела от носа к уголку губ, погладила морщинку между бровями, дотронулась до уголков глаз.

Рука Дэвида неуверенно двинулась к ее затылку. Он запустил пальцы в ее волосы. Наклонился, чтобы поцеловать, но замер в нерешительности. Когда их губы все же встретились, это был неуверенный поцелуй, будто первый, пробный шаг. Затем она обвила его шею руками и поцеловала сама, направляя его, показывая, как это делается. Они прильнули друг к другу в мерцающем свете камина.

Через мгновение Дэвид отстранился и расстегнул пуговицы на ее блузке. Подивился ее маленьким белым грудям, которые полностью помещались в его ладонях. Она распахнула его рубашку и положила ладони ему на грудь. Когда Дэвид был полностью обнажен, Мона залюбовалась его превосходно выточенными ягодицами и сильными, стройными бедрами — достойное наследие прародителей масаев.

Дэвид подхватил ее и уложил на пол перед камином. Он исследовал ее тело, нежно ласкал. Мона чутко реагировала на его прикосновения, ведь она не знала ножа ируа.

Он прижал свои губы к ее губам, и она выгнула тело, полностью готовое к тому, чтобы принять его. В пляшущем свете огня их тела слились в единое целое — черное на белом.

Мона резко проснулась, не понимая, что ее разбудило. Она повернулась к мужчине, лежащему рядом с ней в постели. Дэвид крепко спал. Интересно, сколько времени? Она потянулась. Никогда еще ей не было так хорошо. Никогда еще не была она так счастлива.

Этой ночью они несколько раз занимались любовью, и каждый раз был лучше предыдущего. Дэвид великолепно владел любовным мастерством, перешедшим к нему от его воинственных предков; Мона же откликалась на его ласки горячо и неожиданно, чем приводила его в полный восторг.

— Мона! — раздался крик снизу.

Она резко села. Так вот что разбудило ее! Кто-то был в доме!

И этот кто-то был Джеффри. Он ходил по комнатам первого этажа и выкрикивал ее имя.

Мона вскочила с постели и набросила халат. Взглянув на Дэвида и убедившись, что тот по-прежнему крепко спит, она вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.

Она встретила Джеффри в гостиной, где в камине еще теплилась горстка красных угольков.

— Что ты здесь делаешь, Джеффри?

— Господи, Мона! Да ты у меня лет десять жизни отняла! Когда я увидел, что дверь на кухню не заперта, я уж не знал, что и думать!

Она в ужасе прижала ладони к губам. Они с Дэвидом оставили дом открытым!

— Что ты здесь делаешь? — снова спросила она. Макинтош на Джеффри был совершенно мокрый, с полей шляпы капала вода. В руках у него была винтовка, а в дверях столовой маячили двое солдат из Кенийского полицейского резерва.