Карл усмехнулся. Прижал палец к губам и отставил стакан в сторону. Потом протянул руку и, без малейшего усилия, словно она ничего не весила, стащил Аделаиду с кресла на пол, рядом с собой.

– Сам удивляюсь, – прошептал он ей на ухо, озираясь по сторонам, – и как это мне удалось выжить… Наверное, потому, что бо́льшую часть времени они проводили в школе, а после окончания школы я их сразу же выдавал замуж.

Аделаида надула губки.

– Ну, хорошо, – сдался он, – если уж тебе так интересно…

Аделаида энергично закивала.

* * *

Девочки и в самом деле много времени проводили в новой школе. Им там нравилось. Там их никто не «напрягал» на уроках и не тиранил домашними заданиями. Как-то так получалось, что на уроках или рассказывали что-нибудь интересное, или совместными усилиями делалась работа, больше похожая на научное исследование, или устраивался диспут, на котором предоставлялись все шансы блеснуть своими способностями и показать, кто тут самый умный. Поэтому к урокам готовились тщательно, всерьез и по собственному желанию (а не потому, что того требовали учителя).

Преподаватели, набранные Карлом в соответствии с его собственным вкусом и предпочтениями, на очень хороших, даже по швейцарским меркам, условиях, работали легко, увлеченно и с удовольствием. Занятия обычно продолжались до двух часов дня, а после сразу же начинали работу различные секции, факультативы, кружки и клубы по интересам. Трудились в кружках и секциях те же самые учителя, и тут уже совершенно стирались грани между обучающим и обучаемыми; тут уже были равноправные и уважающие друг друга сотрудники, делающие одно, интересное и важное для всех, дело.

Учителя объединялись в команду против учеников лишь на спортивных состязаниях, в которых и сам директор принимал деятельное участие. Директор, неизменно пребывавший в прекрасной физической форме, был достойным соперником молодым лицеистам (причем не только за шахматной доской) и побуждал к тому же своих преподавателей. Не то чтобы на учителей оказывалось какое-либо моральное давление, чего не было, того не было; просто в лицее считалось немодным ходить с нависающим над брючным ремнем брюхом и отдыхать после пешего подъема на второй этаж.

Разумеется, вышесказанное относилось лишь к преподавателям-мужчинам. Преподаватели-женщины, число которых было, впрочем, невелико, пользовались самым уважительным и галантным отношением со стороны сильного пола безотносительно к общему количеству складок на одежде – отношением, опять-таки культивируемым директором.

Нечего и говорить, что число взрослых, желающих работать в лицее, и число детей, желающих там учиться, год от году возрастало; на пятом году лицейской жизни Карл даже подумывал об открытии филиала, но, по разным причинам, этого так и не было сделано.