— Ну примите лекарство, — посоветовал Горчицкий. — Вдруг это малярия?

Он покопался в аптечке и протянул Ростовскому упаковку с таблетками.

Юра с подозрением оглядел таблетки.

— «Ме-па-кри…» — начал читать он по слогам.

— Это от малярии.

— Да?

— Только осторожнее.

— Почему?

— Понимаете… Приступ-то малярии это лекарство, конечно, блокирует. Но могут быть последствия. Одни больные начинают заговариваться, другие буйствовать, третьи теряют память. Короче, побочные действия.

— Ах, вот оно что.

— Помню, в молодости один парень схватил даже револьвер после дозы этих таблеток и стал нам всерьез угрожать.

— Да что вы?!

— Да… Дело, как сейчас помню, происходило в…

«Н-да… Только память потерять мне не хватает! — думал Ростовский, не слушая разглагольствования любящего потрепаться старика. — На хрена мне эти действия побочные…»

Он положил таблетку на язык. Набрал в рот воды… А когда профессор отвернулся, выплюнул все это, зайдя за палатку.

«Я сделаю «это» сегодня ночью… — вдруг решил он. — Леска — сама по себе. А «это» — само по себе. В темноте ведь тоже лица не видно!»

К тому же если задуманное сорвется — у меня есть хорошая отмазка… объяснение. С этим мепакрином — от которого с ума сходят!»

* * *

Юра открыл глаза и прислушался к стариковскому храпу.

«Кажется, профессор спит», — решил Ростовский.