Додж сопротивлялся, пока ему хватало выдержки. Пока хотел сопротивляться. Но больше он не мог сдерживаться. Схватив Кэролайн в охапку, Додж привлек ее к себе. Трудно было представить объятие крепче. Он скользил губами по ее волосам и произносил слова, которые не рассчитывал больше произнести никогда.

– Ты – единственная, кого я любил в этой жизни. Бог свидетель моим словам. – Додж взял Кэролайн за подбородок и чуть приподнял ее голову. – Я все испортил и сам виноват во всем, но я всегда хотел тебя сразу же, как только видел. И с годами ничего не изменилось.

Кэролайн лежала на груди Доджа и слушала, как бьется его сердце. Додж потерся подбородком о ее волосы.

– Ты достаточно спокоен, – улыбнувшись, сказала она.

– Достаточно стар. И ты меня вымотала.

Кэролайн прижалась коленом к его мошонке.

– Тебя вымотаешь! Ты по-прежнему настоящий жеребец.

– Ты так думаешь?

Поставив руку на локоть и положив на нее голову, Кэролайн заглянула ему в лицо.

– Ну, как тебе сказать…

Она провела пальцем по подбородку Доджа, жадно вглядываясь в черты любимого лица.

– Ты никогда не говорил мне до сегодняшнего дня, что жалеешь о случившемся. И у меня до сегодняшнего дня не было возможности тебя поблагодарить.

– Поблагодарить меня?

– За Берри.

У Доджа защипало в горле. Он запустил пальцы в волосы.

– Ты уже поблагодарила меня. Всякий раз, когда ты смотрела на Берри, я понимал, как сильно ты ее любишь. И это – лучшая благодарность для меня, Кэролайн.

Они поцеловались. Кэролайн отстранилась первой и спросила:

– Когда ты собираешься мне рассказать?

– Рассказать что? – с невозмутимым выражением лица переспросил Додж.