– Учусь, – сказал он и улыбнулся широко и радостно.

– Здесь? – все еще недоумевала Маша.

– Да, – согласно кивнул он и смущенно добавил, – на дневном отделении, я уже заканчиваю…

– Когда же ты успел?

– Так ведь, больше шести лет прошло, – напомнил Иван.

– Да, действительно, – задумчиво скала Маша, – ты тогда так поспешно уволился, я ничего не знала о тебе…

– Да что мы все обо мне, да обо мне, – всполошился Сергей, – как вы сами? Борис Петрович? Андрей?

– Боюсь, Ваня, что мне нечем тебя обрадовать, – вздохнула Маша.

– Я кое-что слышал, – опустив голову, произнес Иван, – но не хотел верить…

– К сожалению, – голос Маши дрогнул.

Иван как-то сразу погрустнел, опустил голову и замер, глядя на сложенные лодочкой ладони. Потом, когда его окликнули товарищи, очнулся, улыбнулся своей замечательной улыбкой, взмахнул рукой:

– Вы идите, – крикнул он, – я скоро вернусь.

И Маша испытала к нему чувство благодарности за то, что он не бросил её, не ушел поспешно к своим, несомненно, важным делам.

– Ты давно здесь, Ваня? – спросила Маша.

– Несколько лет.

– И, хочешь остаться? – робко предположила она. – Извини, что я так допрашиваю, просто все это так неожиданно.

– Нет, ничего, – успокоил ее Иван. Он пожал плечами, – мне здесь очень хорошо, – признался.

– Да, я понимаю, – согласилась Маша.

Он пристально посмотрел ей в лицо, словно засомневался в том, что она действительно понимает, может понять.

– Вы здесь какими судьбами? – Он снова резко сменил тему.