– У меня был грипп.

– Ты считалась ненадежной. Ты была непредсказуемой. Ты была стихийным бедствием, подстерегающим следующего мальчишку, который решится пригласить тебя на свидание.

– А может, мне не нравились футболисты, что ты на это скажешь? Может, Чики мне не нравился.

Он пристально посмотрел на нее.

– Чики нравился всем. – Увидев, что ей нечего возразить, спросил: – А что ты помнишь обо мне? Хоть что-нибудь помнишь?

– Да, только подожди. А что во-вторых?

Он нахмурился.

– Ты сказал, что, во-первых, я продинамила Чики. А что во-вторых?

– Ах да. Ты была не в моем вкусе. Ты была чистенькой, и умненькой, и красивой, и невинной, а девчонки, с которыми я встречался… такими не были, надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Наверное, понимаю. Да, я помню кое-кого из этих девчонок. – Кэл с наигранным самоосуждением повесил голову. – Я знала, кто ты такой, когда училась в младших классах. Ты много времени проводил с Макс… гм…

– Его звали Фред Макстон.

– Да. Он заставил одного моего приятеля надеть на голову спортивные трусы, и тот проходил с трусами на шее почти месяц.

Кэл кивнул, как будто хорошо помнил тот случай.

– Мы с Максом жили по соседству. Он был на год старше. Мы с ним крепко дружили – только это не значит, что я одобрял все его выходки. Конечно, это его не оправдывает, но когда он учился в младшей школе, он был крупным, коренастым парнем, и его макали головой в мусорный бак за кафетерием. Регулярно. Дети жестоки друг к другу. И это происходит повсюду.

– Можно задать личный вопрос?

– Конечно.

– Ты сказал, что у тебя нет детей. Это твой выбор или?..

– Нет. Точно не мой. Я люблю детей. У моего брата замечательные дети. Я бы не отказался иметь парочку таких своих собственных. Было бы здорово. Но сейчас…

Бонни очень не хотелось думать о сейчас.

– Ты вырос в неполной семье?