Наплававшись, Мариша и Маргоша сидели на дощатом настиле купальни, свесив ноги в теплую парную воду… На этих досках, играя в дочки-матери, так удобно было разложить все приданое куклы: одежду, кукольную посуду… все те драгоценные и милые сердцу тряпочки и тарелочки, без которых немыслимо детство ни одной маленькой девочки… И, казалось, сидеть так можно было бесконечно…
Однажды они поссорились… из-за куклы.
…Розовый шелк кукольного платья заскрипел и лопнул… На платье куклы образовалась противная зияющая дыра… Маргоша изо всех сил тянула куклу к себе…
— Отдай сейчас же! Я первая придумала эту игру!
— Но это моя кукла…
— А я придумала игру! Отдай!
Мариша очень боялась, что кукла сломается… Но ей не хотелось уступать! Не хотелось отдавать куклу. И она тоже, правда, не так яростно и сильно, тянула куклу к себе…
— Или отдашь мне куклу, или я оторву ей руку! — вдруг прошипела Маргоша.
Голова куклы, обрамленная светлыми локонами, запрокинулась набок… Шелк кукольного платья опять предательски натянулся…
Треск разрываемой материи…
Мариша ахнула, выпустила куклу из рук и, поскользнувшись на мокрых досках, опрокинулась назад…
От неожиданности она нахлебалась воды и стала тонуть. А Маргоша бросилась за ней и спасла. Такая маленькая — и сумела! Спасла. Вытащила на берег…
Они долго еще сидели на досках, пытась прийти в себя от потрясения…
А потом по узкой тропинке, стараясь не касаться высокой травы, на которой уже появилась роса, гуськом двинулись к дому…
Именно тогда Мариша и сказала Маргоше:
«Давай больше никогда в жизни не ссориться… А если ты когда-нибудь будешь тонуть, я тебя тоже спасу».
Все это Марина Вячеславовна Волкова и рассказала Анне Светловой в наступающих рассветных сумерках Стародубского… Пока они сидели рядком на диване в ожидании ответа от «всемогущего» Алексея Волкова.
— Возможно, с той поры у Риты в голове и засело, что спасать меня — ее миссия… — горько вздохнула Марина. — Ведь что «впечатывается» в подсознание в детстве навсегда…
Поведав семейную сагу Ревичей, Марина честно не забыла упомянуть и то, что обычно она и Рита вовсе не стремились афишировать… Это тоже было тайной. Тайн со временем у девочек Ревич становилось все больше.