— Да, он появился совершенно неожиданно, — продолжал тем временем Хедли, — и ты почти сразу стала проводить с ним достаточно много времени. Дети тоже были им совершенно очарованы, а это, мне кажется, вряд ли пришлось по сердцу их биологическому отцу. Скорее всего, именно появление в твоей жизни другого мужчины заставило Джереми перейти к решительным действиям.

Амелия неуверенно посмотрела на Доусона.

— Я бы не сказала, что у меня в жизни появился мужчина.

— Они могут считать иначе. И им это не нравится.

— Но… мы же только недавно познакомились.

— Иногда этого вполне достаточно. — После короткой, но достаточно неловкой паузы Хедли пояснил: — Со стороны, во всяком случае, ваши отношения выглядят как самое настоящее увлечение, и Джереми решил положить этому конец, чтобы не осложнять свою задачу.

— Значит, Стеф все-таки погибла из-за меня! Из-за нас! — Амелия бросила на Доусона быстрый взгляд. — Я так и думала!

— Нет! — Хедли погрозил ей пальцем. — Выслушай меня. Твоя связь с Доусоном, реальная или кажущаяся, стала для Джереми лишь предлогом для старта. Он — не Карл и не умеет ждать так же долго и терпеливо, как его отец. Я уверен, что Джереми все равно убил бы тебя вне зависимости от того, встретилась бы ты с Доусоном или нет. Или это сделал бы сам Карл — просто потому, что он убийца, хитрый осторожный убийца. Не стоит заблуждаться на его счет, Амелия: он — не Берни. Милый, внимательный, симпатичный старичок, которого ты знала под именем Берни Кларксона, — это только роль, личина. На самом деле его никогда не существовало. С самого начала это был Карл Уингерт, который ловко провел и тебя, и всех нас. Да, он состарился, поседел, его лицо покрылось морщинами, а руки — пигментными пятнами, но он по-прежнему опасен, как гремучая змея. Если он решит, что ты заслуживаешь смерти, значит, ты умрешь. Я уверен в этом так же, как и в том, что земля — круглая.

— Но зачем ему меня убивать? Я же не государственный чиновник, не банкир, не президент…

— Вероятно, он считает, что ты должна быть наказана за то, что ушла от Джереми.

— Но это не я, а Джереми разрушил наш брак! Это он, а не я завел любовницу на стороне, и…

— Ты судишь с позиций нравственности. Но Карл всю жизнь презирал то, что он называл буржуазной моралью. Думаешь, ему есть дело до того, кто с кем переспал? Никакого. Из всех человеческих качеств он по-настоящему ценит только преданность. Карл считает ее единственно важной, однако — и это очень важно иметь в виду! — его понятия о преданности имеют довольно однобокий характер. Иными словами, он ценит преданность только по отношению к самому себе. Всех прочих — тех, кто его окружает — он ни в грош не ставит и готов не моргнув глазом предать любого. Всегда, в любых обстоятельствах Карл прежде всего спасает свою собственную шкуру. Он поступал так не раз и не два. В Голденбранче он пожертвовал одним из своих людей, чтобы выжить самому. Откровенно говоря, я до сих пор удивляюсь, как он забрал с собой Флору и сына, которые могли ему только помешать.