— Да, и это борьба не на жизнь, а на смерть.
— Но почему?
— Я думаю, что это — самая обычная защитная реакция.
— От чего же он защищается?
— Это уж ты сама у него спроси, дочка. — Хедли некоторое время выдерживал ее взгляд, потом показал куда-то вперед. — Смотри, вот там можно проехать.
Когда они обогнули две столкнувшиеся машины, Хедли добавил:
— А когда вы с ним подробно обсудите этот вопрос, поинтересуйся, что случилось с ним в Афганистане.
— Я уже спрашивала, но он отказался говорить на эту тему. А разве вам Доусон ничего не рассказывал?
— Ничего, — покачал головой Хедли.
— Ночью он просыпается, потому что ему снятся кошмары. Это выглядит ужасно… Я случайно оказалась рядом, — поспешно добавила она. — Мы вовсе не спали вместе.
— Я ничего такого и не думал, — улыбнулся Хедли.
Амелия тоже улыбнулась, но сразу стала серьезной.
— Я услышала его крик, хотя спала в комнате в дальнем конце коридора, и пошла узнать, что случилось. Он… он меня даже испугал. Казалось, он страдает от физической боли, я даже решила, что у него сердечный приступ. А как он кричал!.. Совсем как Джереми, когда он просыпался среди ночи, только…
— Что?
— Доусон был весь в поту и дрожал. Даже после того, как он окончательно проснулся и понял, где находится, ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Он переживал свой кошмар и физически, и эмоционально, а Джереми… Теперь я думаю, что он, возможно, просто притворялся.
— Притворялся?
— Ну да. Он только делал вид, будто страдает посттравматическим стрессовым расстройством, тогда как на самом деле… Но если так, значит, он уже тогда мне лгал?..
— Амелия… — Хедли произнес ее имя неожиданно мягким, дружеским тоном, и она посмотрела на него доверчивым, теплым взглядом, каким могла бы смотреть на собственного отца.
— Что?
— Доусон