— Можно посмотреть? Позвольте мне. — Саммер привстала на носочки. Ее дыхание затуманило стекло витрины. — О, это принадлежало Роуэн. Она когда-то спрятала его в башне.

Взрослые молча переглянулись, потрясенные откровениями маленькой девочки. А летающая над ними Люсиль улыбалась, по-прежнему храня свои секреты.

Июль, 1765

Она подумывала оставить дочерей в доме. Тут они будут в безопасности, за ними денно и нощно следят три вышколенные няньки. Ее уже сейчас едва допускали к ним.

— Они утомляют вас, дорогая, — твердила свекровь.

Действительно, в последнее время ее заставляли принимать лекарство, после которого она видела мир словно сквозь толщу воды. Оставалось одно желание — лечь и опуститься на дно.

— Истеричка, — сказал однажды про нее доктор. — Как почти все иностранки. Это у них в крови.

— Сент-Джону вообще не следовало жениться на ней, — прорычала графиня. — Весь этот заговор придумали ее родители. Мы ничего не знали!

«Истеричка…»

Теплые слезы покатились по щекам Люсиль. Какая семнадцатилетняя девушка не впадет в истерику после того, как ее лишили родного дома, жестоко вырвали из объятий красивого молодого возлюбленного и насильно выдали замуж за проезжавшего через город совершенно незнакомого человека, чье настроение менялось от страсти до ледяного бессердечия. Супруг увез ее в чужую землю, где пейзаж был серым и безжизненным, а сырость просочилась даже в ее кости. Двое детей были рождены от жестокого насилия, вершимого в спальне и не имеющего ничего общего с любовью, прежде чем его одержимость красотой молодой жены сменилась безразличием и он завел любовницу. И тут, словно вспышка света во мраке, пришло письмо от Гийома. Его принесла горничная Сюзетт. Недавно Гийом получил наследство и просил Люсиль встретиться в гостинице «Белая лошадь» в Грейт-Ярмуте, откуда они вместе уплывут навстречу свободе.