Сложив все на место, я захлопнула дверцу кладовки, задернула занавеску и пулей вылетела вон из квартиры. Меня трясло так сильно, что я едва справилась с ключами, закрывая входную дверь.

Наташа, только увидев меня, сразу поняла, в чем дело. Не говоря ни слова, я уселась на лавку около подъезда и набрала номер Воробьева. Спустя восемь гудков он все же соизволил взять трубку.

— Слушай, ты… — вместо «Здравствуйте» начал он, но я тут же решительно перебила его.

— Нет, это вы слушайте, товарищ капитан. В отпуске вы или не в отпуске, но если вы сейчас же не пришлете к нам хоть кого-нибудь, хоть опера, хоть следователя, хоть самого министра внутренних дел, я не знаю, что вы за человек тогда вообще, — он снова попытался что-то вставить, но я продолжала дальше. — Вы не хотели искать доказательства, и я нашла их вместо вас. Так сделайте хоть что-нибудь!

Воробьев тихо выругался и вздохнул.

— Откуда ты только взялась такая? Ну, какие у тебя могут быть доказательства? Что ж ты никак не угомонишься…

— Я не прошу у вас ни машину с мигалкой, ни эксперта, просто приезжайте и посмотрите, — твердо продолжала я. — Пока еще есть такая возможность. Потом может быть поздно.

— Ты мне угрожаешь, что ли? — усмехнулся капитан.

— Конечно, нет. Просто хочу, чтобы вы наконец поступили по-человечески. Не говоря уже о вашем долге.

В трубке что-то злобно зарычало, и через секунду Воробьев прошипел:

— Все, ты меня достала, пигалица. Называй адрес, я приеду, и не дай Бог там ничего нет… Проблем тогда будешь иметь выше крыши!

Я с облегчением вздохнула и сказала, куда ехать. Наташа напряженно вглядывалась мне в лицо.

— Слушай теперь ты. Уже почти двенадцать, мне нужно к психфаку. Сейчас сюда приедет капитан Воробьев — злющий дядька, худой и похожий на инквизитора. Ты его не бойся — тащи сразу в квартиру Елены. Там в спальне есть желтая занавеска. За ней — вся ее чертова коллекция! Покажи ему это и он сразу все поймет!

Я сунула ей в руку ключи и, превозмогая боль, поковыляла к стоянке такси около супермаркета.

* * *

Сбоку они выглядели как обычная влюбленная парочка. Если бы я была сторонним наблюдателем, то сказала бы, что эта фигуристая симпатичная женщина очень хочет произвести хорошее впечатление на покрасневшего от смущения парня, который улыбался, и то и дело опускал взгляд. Я бы сказала, что он несколько моложе нее и не совсем понимает, как себя вести: то ли попытаться за ней поухаживать, то ли найти вежливый предлог и перевести беседу в более спокойное русло. Я бы еще много могла рассказать о них как сторонний наблюдатель, но нервы мои не выдержали. Я сунула таксисту остаток своей стипендии и выскочила из машины, забыв обо всем — о страхе, о вывихнутой лодыжке, об осторожности и неуверенности.