Но если Трюитту звонил не Циклоп, то кто? И как он догадался назвать себя Циклопом? Откуда ему известны подробности ее жизни? И кто он, этот второй источник Трюитта?

Ломая голову над ответами на эти вопросы, Кэт погрузилась в пенную ванну.

Глава 48

Глава 48

От усердия его лицо было искажено гримасой. Кровь жарко растекалась по жилам. Лоб блестел капельками пота. Они скатывались вниз и больно щипали глаза.

Он дышал так, будто пробежал марафон. Он достиг границ своих физических возможностей, пока искал спасения от угрызений совести, отпущения всех своих грехов. Он не заблуждался относительно того, что это такое. Это не любовь, не интимная близость. Это самоистязание.

Он бессовестно пользовался ее чувственностью. Она ни разу не отказала ему. Он мог взять ее без единого нежного слова, без единой ласки, и она ни разу не упрекнула его за это.

Она делала то, что от нее требовалось. И чем больше он от нее требовал, тем больше она давала.

Ее покорность тоже зиждилась не на любви. И не на великодушии. У нее имелись собственные причины ублажать его и оставаться его любовницей. Оба знали, чего хотят друг от друга.

Секс для них всегда означал похоть. И ничего более. И чем похотливее он был, тем лучше. Их отношения были тайными. Оба были грешниками. Так что они ничего не теряли, удовлетворяя свой неуемный аппетит, воплощая свои самые извращенные фантазии.

Подсунув под нее руку, он нащупал ее груди. Его живот влажными шлепками ударялся о ее ягодицы. Эту позицию она не любила, но ее тело подчинялось зову плоти. Она изогнула спину, словно кошка. Пальцы с длинными ногтями царапали простыню. Еще мгновение, и ее тело забилось в судороге оргазма; с губ сорвались грязные ругательства. Обливаясь потом, чувствуя, как в груди кузнечным молотом ухает сердце, он кончил вместе с ней. Она упала лицом вниз на постель, он рухнул на нее сверху.

– Слезай, ты меня совсем придавил, – буркнула она спустя какое-то время.

Он перекатился на спину, широко раскинул руки и попытался восстановить дыхание. Она поднялась на четвереньки на краю кровати, затем встала с нее и надела халат.

– Я сделал тебе больно? – спросил он.

– Это ведь часть кайфа, не так ли?

– Но ведь тебе это не нравится.

– Думаю, пещерные женщины находили это весьма романтичным.

Он попытался найти в ее словах сарказм, но не смог. Она редко позволяла себе колкости в его адрес.

В следующий миг, к великому удивлению обоих, в дверь позвонили. Он приподнялся на локте.

– Кто это?