А добравшись до дома, с удивлением обнаружила на своём крыльце гостя.

– Доброе утро, – небрежно поздоровался Уилл.

– А, привет. – Сара решила, что глупо пытаться приглаживать растрёпанные после сна волосы. И представила, что причёсана и нормально одета, а не походит на неряху в одной из старых футболок Такера. – Ты жутко рано.

– Преступность не дремлет.

– Вроде ж в пословице речь про «не окупается»?

– Конечно, не окупается. Преступники мало спят, а невысыпающиеся люди некомпетентны, неуклюжи и глупы. – Уилл поднял чашку с дымящимся напитком. – Вот поэтому на восьмой день Господь сотворил кофе, чтобы дать полиции преимущество.

– Дай-ка запишу.

– Когда выпустишь футболки с надписью, я возьму двадцать процентов авторского гонорара. А, чёрт, на что не пойдёшь ради дружбы… Сойдёмся на пятнадцати.

Птица, спрятавшаяся в ароматных ветвях магнолии, затянула приветственную утреннюю песнь.

Плюнув на приличия, Сара села прямо на пол.

– Не подумай, будто я не рада видеть тебя до того, как успела почистить зубы и расчесаться, но что ты тут делаешь?

– Я с утра пораньше встречался с Джози и был допрошен по нескольким пунктам: почему мерзавец Джонас Линвиль до сих пор не арестован, что случилось с яблочным пирогом, который она обещала оставить Брэнсону, и когда я наконец найду милую девушку и перестану якшаться со всякими дикарками.

Сара улыбнулась и прислонилась к перилам.

– А ты с такими якшаешься? Выкладывай.

– Не в этой жизни. Хотя должен сознаться, что это я доел яблочный пирог.

– Вот так новости.

– И нам надо поговорить о Джонасе Линвиле.

Она вздохнула:

– Уилл, надеюсь, ты не решил, будто я тебя обвиняю в халатности? Знаю, у тебя хватает забот. Но ты нашёл его… убежище по соседству. Усилил патрулирование. И почти две недели тут тихо.

– Спорно, учитывая взлом и нападение.